Лайра притворилась, что не заметила этого.
– Уил, – спросила она, – что ты говорил насчет твоей матери и Туллио, когда Спектры напали на него? Ты сказал вчера, что ты подумал, что Спектры пришли из вашего мира…
– Да. Потому, что то, что с ней происходило, не было сумасшествием. Те ребята, должно быть, думали, что она сумасшедшая и издевались над ней, но они ошибались; она была нормальной. Только она боялась таких вещей, которых я не видел.
И ей приходилось делать вещи, которые выглядели странно. Ты не можешь видеть причину таких поступков, а она видит. Например, считать увядшие листья или, как вчера Туллио, трогать камни в стене. Может это был способ попытаться отогнать Спектров. Может если отвернуться от того, что пугает тебя и попытаться занять мысли чем-то вроде камней и как они прилегают друг к другу или листьями на кусте, как будто это самое важное в жизни, то ты спасешься. Не знаю. Похоже на то. Были и реальные вещи, которые вызывали у нее страх, как те люди, что пришли и ограбили нас, но кроме этого было и еще что-то. Так что возможно в нашем мире есть Спектры, только нам их не видно и у нас нет для них названия, но они есть и постоянно нападают на мою мать. Вот почему я был так рад вчера, когда алетиометр сказал, что с ней все в порядке.
Уил часто дышал, и его правая рука сжимала рукоятку ножа в ножнах. Лайра ничего не сказала, а Пантелеймон сидел очень тихо.
– Когда ты узнал, что должен отправиться на поиски отца? – наконец нарушила молчание Лайра.
– Давно, – ответил Уил. – Я воображал, что он находиться в заточении, а я помогаю ему бежать. Я долго играл в это сам с собой. Или он попал на необитаемый остров, а я забираю его оттуда на паруснике и мы возвращаемся домой. И он знает все, особенно как вылечить мою мать. Ей становится лучше и он заботиться о ней и мне и я могу просто ходить в школу, иметь друзей и у меня есть и отец и мать. Моя мать иногда говорила, что я должен занять место отца. Она так говорила, чтобы подбодрить меня. Я не знал, что это значит, но звучало это значительно.
– У тебя не было друзей?
– Как у меня могли быть друзья? – озадачено ответил Уил. Друзья… они ходят к тебе в гости, знают твоих родителей… Иногда кто-нибудь приглашал меня в гости и я ходил или не ходил, но никогда не приглашал в ответ. Так что у меня никогда не было друзей. Я бы хотел… У меня была кошка, – добавил он. – Надеюсь, с ней сейчас все в порядке и о ней кто-нибудь заботиться.
– А что насчет того человека, которого ты убил, – спросила Лайра с замиранием сердца. – Кто это был?
– Не знаю. Даже если я и убил его, мне плевать. Он заслужил это. Их было двое. Они все время приходили к нам домой и докучали матери так, что она снова стала бояться, еще хуже, чем раньше. Они хотели все знать о моем отце и не оставляли ее в покое. Я не уверен, что они были из полиции или откуда-нибудь в этом роде. Сначала я было подумал, что они из какой-нибудь банды и думают, может быть, что мой отец ограбил банк и спрятал деньги. Но им не нужны были деньги, им были нужны бумаги. Им нужны были письма моего отца. Однажды они вломились в дом, и я понял, что для моей матери будет безопаснее в каком-нибудь другом месте. Понимаешь, я не мог обратиться в полицию за помощью, потому, что они забрали бы мать. Я не знал, что делать.
В конце концов, я обратился к старушке, которая когда-то учила меня играть на пианино. Это был единственный человек, к которому я мог пойти. Я спросил ее, не может ли моя мать побыть у нее и привез ее к ней. Я думаю, она позаботиться о ней. Затем я вернулся домой, чтобы найти письма, так как я догадывался, где она их хранила и нашел их. Но и эти люди пришли за ними и снова ворвались в дом. Бала ночь или раннее утро. Я прятался на лестнице наверху, а Мокси, моя кошка, вышла из спальни. Ни я, ни тот человек не видели ее, и когда я толкнул его, он споткнулся о кошку и полетел вниз по лестнице…
И я убежал. Вот как было дело. Так что я не убивал его, но если бы и убил, расстраиваться не стал бы. Я убежал и отправился в Оксфорд и нашел то окно. И нашел его только потому, что остановился посмотреть на кошку, которая первой нашла окно. Если бы я ее не увидел… Если бы Мокси не вышла из спальни, то…
– Да, – подхватила Лайра, – так случилось. И мы с Паном только сейчас думали о том, что бы произошло, если бы я не спряталась тогда в шкафу в Комнате Отдыха в Джордане и не увидела, как Мастер сыпет яд в вино? Всего этого тоже бы не произошло.
Они молча сидели на покрытом мхом камне, под лучами солнца, пробивающимися сквозь старые ели и думали, как причудливо, порой невероятно складывались обстоятельства, приведшие их сюда. Все могло в любой момент пойти не так. Возможно в другом мире, другой Уил не увидел бы окно на Сандерленд-авеню и продолжал бы скитаться, пока его не поймали бы. А в другом мире другой Пантелеймон убедил бы другую Лайру не оставаться в Особой комнате и другой лорд Азраил был бы отравлен и другой Роджер уцелел бы и играл бы себе с Лайрой на крышах и аллеях другого Оксфорда.
Вскоре Уил достаточно отдохнул, чтобы двигаться дальше и они пошли вместе в тишине величавого леса.
Они все шли и шли, то отдыхая, то пускаясь в путь, то снова отдыхая, а деревья стали тоньше и местность становилась все более каменистой. Лайра сверилась с алетиометром: вы идете верной дорогой сказал он. В полдень они пришли в деревню, не потревоженную Спектрами. Козы паслись на склоне холма, роща лимонных деревьев затеняла каменистую землю. Играющие в горном потоке дети закричали и побежали к матерям при виде девочки в лохмотьях, мальчика с бледным лицом и суровым взглядом в окровавленной рубахе и элегантной борзой, вышагивающей рядом с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95