– А что вы, королева Рута Скади, – наконец, сказала Серафина. – Каковы ваши планы?
– Я отправлюсь на поиски лорда Азраэля, и узнаю, что он делает, от него самого. И похоже, что путь, по которому он ушёл, также ведёт на север. Могу ли я проделать первую часть пути вместе с тобой, сестра?
– Разумеется, сестра, – ответила Серафина, которая была рада, что та отправится с ними. На этом они и порешили.
Но вскоре после того, как совет завершился, старая ведьма подошла к Серафине Пеккале и сказала: – Королева, вам стоит выслушать то, что скажет Юта Камайнен. Она молода и упряма, но это может оказаться важным.
Молодая ведьма Юта Камайнен – молодая по стандартам ведьм, разумеется – ей только-только исполнилось сто лет – выглядела упрямой и смущённой, а её демон-воробей был возбуждён, и непрестанно кружил вокруг неё, перелетая с плеча на руку и обратно. Щёки ведьмы были пухлыми и красными; её характер был резким и страстным. Серафина не очень хорошо её знала.
– Королева, – сказала молодая ведьма, неспособная и дальше хранить молчание под взглядом Серафины, – я знаю человека по имени Станислав Грамман. Когда-то я любила его. Но теперь я ненавижу его настолько сильно, что, если я увижу его, я убью его. Я бы ничего не сказала, но моя сестра убедила меня сказать вам.
Она с ненавистью взглянула на старую ведьму, которая посмотрела на неё в ответ с состраданием – она знала, что такое любовь.
– Что же, – сказала Серафина, – если он всё ещё жив, ему придётся оставаться в живых до тех пор, пока мистер Скорсби не найдёт его. Тебе же лучше присоединиться к нам и отправиться в новый мир, и тогда не будет опасности, что ты убъёшь его слишком рано. Забудь его, Юта Камайнен. Любовь заставляет нас страдать. Но задача, стоящая сейчас перед нами, важнее, чем месть. Запомни это.
– Да, королева, – скромно сказала молодая ведьма.
И Серафина Пеккала, двадцать одна её спутница, и королева Рута Скади Латвийская приготовились улететь в новый мир, в котором ещё не летала ни одна ведьма.

ТРИ. Мир Детей

Лайра проснулась рано.
Ей приснился страшный сон: ей дали вакуумную колбу, которую её отец, Лорд Азраэль, показывал Мастеру и Мудрецам Джорданского колледжа. Когда это происходило на самом деле, Лайра пряталась в шкафу и смотрела как Лорд Азраэль открыл колбу чтобы показать Мудрецам отрубленную голову Станислава Граммана, потерявшегося исследователя; но во сне Лайре нужно было открыть колбу самой, но ей не хотелось. Ей было страшно. Но ей нужно было сделать это, хотелось ей того или нет, и она чувствовала, открывая крышку и слыша, как воздух устремился в замороженный объём, как слабеют от ужаса её руки. Потом она сняла крышку, практически задыхаясь от страха, но, зная, что она должна – она должна сделать это. Но внутри было пусто. Головы не было. Бояться было нечего.
Но она всё равно проснулась с криком и в поту, в жаркой маленькой спальне, выходящей на гавань. Через окно струился лунный свет, а она лежала в чужой кровати, сжимая чужую подушку, а Пантелеймон-горностай тыкался в неё носом, издавая успокаивающие звуки. О, она была так напугана! Это было тем более странно, что когда это происходило на самом деле, ей не терпелось увидеть голову Станислава Граммана, и она умоляла Лорда Азраэля открыть термос ещё раз и дать ей посмотреть, однако во сне она так испугалась.
Когда наступило утро, она спросила алетиометр что обозначал сон, но он ответил только «Это сон о голове».
Она подумала, не стоит ли разбудить странного мальчика, но он так крепко спал, что она решила этого не делать. Вместо этого она спустилась в кухню и попыталсь приготовить яичницу. Двадцать минут спустя она села за столик на тротуаре и с гордостью съела почерневшее, скрипящее на зубах блюдо, а Пантелеймон-воробей выклёвывал кусочки скорлупы
Сзади раздались звуки и появился ещё окончательно не проснувшийся Уилл.
– Я умею готовить яичницу, – сказала она, – могу приготовить и тебе немного.
Он взглянул на её тарелку и сказал: «Нет, я съем хлопьев. В холодильнике осталось немного молока. Они не могли уйти давно, те кто здесь жили.»
Она смотрела как он насыпал хлопья в пиалужку и заливал их молоком – такого она ещё никогда не видела.
Он вынес пиалужку наружу и сказал: «Если ты не из этого мира, то где твой мир? Как ты попала сюда?»
– По мосту. Мой отец сделал это мост, и я... перешла вслед за ним. Но он пошёл куда-то ещё. Я не знаю куда. Мне всё равно. Но когда я шла через мост, было много тумана, и я потерялась, по-моему. Я шла в тумане несколько дней, питаясь ягодами и всем, что находила. Потом туман рассеялся, и мы оказались вон на той скале.
Она показала рукой назад. Уилл посмотрел вдоль берега, мимо маяка, и увидел, что берег поднимается длинной чередой скал, пропадающей в дымке вдали.
– И мы увидели этот город, и спустились, но в городе никого не было. По крайней мере было что есть и где спать. Мы не знали что делать дальше.
– Ты уверена, что это не часть твоего мира?
– Конечно. Это не мой мир, я уверена.
Уилл вспомнил свою собственную полную уверенность в том, что трава, видимая через окно в воздухе не принадлежит его миру и кивнул.
– Значит, как минимум три мира соединены между собой, – сказал он.
– Их миллионы и миллионы, – сказала Лайра. – Мне сказал другой демон. Он был демоном ведьмы. Никто не в силах сосчитать, сколько существует миров в одном и том же месте. И никто не мог перейти из одного в другой до того как мой отец создал этот мост.
– А как же окно, которое я нашёл?
– Не знаю. Может, миры начинают вдвигаться друг в друга.
– А почему ты ищешь пыль?
Она бесстрастно посмотрела на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95