- Ну, друг - это сильно сказано... Когда-то... когда я еще не был
примерным гражданином... да, признаюсь, я знал его.
- И Аскроса, и Пелиссана, и Бандежена, и Бероля?
- Где-то я слышал эти имена... но теперь не могу припомнить точно...
- У вас действительно плохо с памятью, Консегуд. Ведь это все люди из
вашей банды.
- Ну... Скажем так: я предпочитаю не вспоминать об этом. И потом, это
все в прошлом, это все было так давно...
- Я так не думаю.
- Вот тут вы ошибаетесь, господин комиссар. Но я думаю, вы пригласили
меня сюда не затем, чтобы говорить о прошлом?
- Фред Кабрис и его дружки совершили сегодня тройное преступление.
- О! Не может быть!
- Это не просто "может быть", это факт!
Гастон задумался на минутку, потом сказал:
- Видите ли, господин комиссар, в те времена, когда мы были с ним
знакомы, Фред Кабрис никогда не совершил бы ничего подобного! Простите
меня, господин комиссар, но я не могу в это поверить... впрочем, если он
сознался...
- Он еще не сознался.
- Да? Ну в таком случае... А свидетели есть?
- Нет, к сожалению.
- Значит, вы и сами не вполне уверены, что виноват именно Фред?
- В этом я как раз уверен. Он хотел отомстить за свою жену Анаис,
которую Пьетрапьяна засадил в тюрьму.
- Господин комиссар, в мое время ни один настоящий мужчина не стал бы
убивать полицейского только потому, что его жена попала за решетку.
- Стало быть, нравы изменились.
- Позвольте выразить сожаление... Это тот самый Пьетрапьяна, который
жил в "малой Корсике"?
- Да.
- Я знал его... и его красавицу-жену... да и отца - старого
Доминика... Неужели все убиты?
- Да.
- Надеюсь, бабушка и дети живы?
И тут Сервион испугался за Базилию и детей. Хитрый Консегуд сразу
сообразил, что если убийцы не видели Базилию, это еще не значит, что ее
там не было. Он вполне допускает, что она могла спрятаться где-нибудь и
видеть все.
- Кастелле, оставьте нас.
Инспектор вышел, и Гастон почувствовал себя очень неуютно. Почему
полицейский не хочет свидетелей? Он вдруг вспомнил, как его избивали
когда-то в полиции...
- Консегуд, запомните хорошенько то, что я вам сейчас скажу, - с
угрозой произнес комиссар.
Гастон почувствовал, что у него вспотели руки.
- Я очень любил Антуана Пьетрапьяна... и его жену... и отца...
- Я верю вам...
- Пьетрапьяна - корсиканцы, как, впрочем, и я. А мы, корсиканцы,
всегда "платим долги"!
- Господин комиссар, я...
- Вы не понимаете, зачем я говорю вам это? Все очень просто,
Консегуд. Я знаю, что моих земляков убил Кабрис со своей компанией. А вы -
их главарь, что бы вы там ни говорили. Следовательно, вы тоже замешаны в
этом деле. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что организовали все это именно
вы.
- Клянусь вам, господин комиссар, я...
- Заткнитесь! Это я вам клянусь, что если мне удастся доказать вашу
причастность к этому делу, вы проведете свою старость не в Мон-Бороне!
- Господин комиссар, я протестую...
- Молчать!
Консегуд было заартачился, но годы брали свое, он уже не тот, каким
был раньше. А тут еще Сервион не сдержался и врезал ему по физиономии.
- И еще, Консегуд. Если, не приведи господь, что-нибудь случится с
Базилией Пьетрапьяна или с детьми, вы мне лично ответите!
- Что вы хотите этим сказать?
- Что я убью вас собственными руками... или подстрою так, что вас
убьют.
- Но вы... вы не имеете права!
- Я сам себе присвою это право!

Хозяин "Веселого матроса" был славным малым, и только к двум вещам на
свете испытывал омерзение: к работе и к полиции. К работе - потому что
считал, что она вредна его здоровью, а к полицейским - потому что они уже
не раз сажали его в тюрьму. Всю работу он свалил на свою законную супругу
Антуанетту, а вот в борьбе с полицией полагался только на самого себя.
Юбер сидел в винограднике под навесом, куда допускались только
ближайшие друзья. Не успел он пропустить стаканчик пастиса, как появилась
жена в сопровождении молодого человека, в котором наметанный глаз хозяина
"Веселого матроса" сразу признал полицейского.
- Юбер, господин хочет поговорить с тобой.
Юбер лениво указал рукой на стул.
- Садитесь, господин...
- Инспектор полиции Кастелле.
- Выпьете стаканчик пастиса?
- Нет.
- Как хотите.
Антуанетта решила вмешаться:
- Юбер, тебе не кажется...
- Когда мне понадобится твое мнение, я спрошу тебя! - грубо перебил
ее муж. - А пока катись отсюда, и побыстрее!
Антуанетта ушла, не дожидаясь продолжения, а Юбер добродушно заметил:
- Дай им волю, так скоро уже не будешь хозяином и в собственном доме.
Старые добрые нравы умирают, а жаль! Но оставим это. Что вас привело ко
мне?
- Преступление на перевале Вильфранш.
- Грязное дельце! А уже узнали, кто это сделал?
- Да.
- Да?
В этом "да" полицейскому послышались нотки беспокойства.
- Ваши друзья.
- Э, минутку! Тут что-то не так. Во-первых, какие такие друзья?
- Парни из банды Консегуда, ваши дружки.
- Какая банда? Какие дружки?
- Кабрис, Аскрос, Пелиссан и т.д.
- Позвольте, господин инспектор, тут вы ошибаетесь.
- Вы думаете?
- Или же в "Нис Матен" напечатали враки, или они просто плохо
информированы.
- Почему?
- Потому что в газетах пишут, что преступление было совершено после
обеда.
- Ну и что?
- А то, что парни, которых вы назвали, весь день были здесь и уехали
только поздно вечером. Стало быть, они не могли этого сделать.
- Возможно, они отлучались, а вы не заметили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36