– Вы меня выгородили потому, что полиция не поверила бы, что ленивое любопытство привело меня в низину прошлой ночью. Они бы стали подозревать меня в чем-то предосудительном, долбили бы меня до одурения.
– Откуда вы знаете, что я думал именно так?
– Полицейские тоже люди, – уместно заметила она.
– Они с этого начинают, я слышал.
– О, утром вы циник, – она оглядела комнату ленивым, но обшаривающим взглядом. – У вас все в порядке? Я имею в виду финансы. То есть, вы много зарабатываете? А то такая мебель...
Я тихонько рыкнул.
– О, я чувствую, мне надо попробовать не совать нос не в свои дела и не задавать наглых вопросов, не так ли?
– А получится ли, если вы попробуете?
– Теперь мы оба задаем наглые вопросы. Скажите, почему вы покрывали меня? Только ли из-за рыжих волос и красивой фигуры?
Я ничего не ответил.
– Тогда попробуем так, – бодро сказала она. – Хотели бы вы знать, кому принадлежало нефритовое колье?
Мое лицо застыло. Я упорно думал, но не мог вспомнить точно. Наконец я вспомнил. Я ей ничего не говорил о нефритовом колье.
Я взял спички и снова закурил трубку.
– Не очень, – сказал я. – Зачем?
– Затем, что я знаю.
– Ага.
– А что вы делаете, когда вас одолевает болтливость? Шевелите пальцами ног?
– Хорошо, – проворчал я, Вы пришли, чтобы поговорить со мной. Вперед.
* * *
Ее голубые глаза расширились, и я на мгновение подумал, что они немного влажные. Она закусила нижнюю губу и посмотрела на стол. Затем пожала плечами и искренне улыбнулась мне.
– О, я знаю, я чертовски любопытная девчонка. Но у, меня такая наследственность. Мой отец был полицейским, его звали Клифф Риордан и он руководил всей полицией Бэй Сити семь лет. Вот в чем дело, я полагаю.
– Кажется, я его помню. Что с ним случилось?
– Его выгнали с работы. Это совсем разбило его сердце. Шайка мошенников во главе с Лэрдом Брюнеттом выбрала себе мэра. А отца перевели в архивное бюро, которое в Бэй Сити не больше спичечного коробка. Отец подал в отставку, повозился еще пару лет и умер, а мать вскоре после него. Я одна уже два года.
– Очень сожалею, – сказал я.
Она выбросила свою сигарету. Помада не отпечаталась.
– Единственное, ради чего я вас беспокою, – это то, что у меня хорошие отношения с полицией. Мне бы следовало это вам сказать прошлой ночью. Сегодня утром я выяснила, кому поручили это дело, и пошла к нему. Он был немного недоволен вами.
– Да, – сказал я. – Если бы даже я рассказал ему правду по всем пунктам, он бы мне все равно не поверил.
Я встал и открыл окно. Шум движения на бульваре накатывался волнами, как тошнота. Я чувствовал себя отвратительно, быстро открыл ящик стола, достал бутылку и налил себе глоток. Мисс Риордан смотрела на меня с осуждением. Я не был более солидным человеком. Она ничего не сказала. Я выпил, поставил бутылку на место и сел.
– Вы мне не предложили, – прохладно сказала она.
– Простите, но еще нет и одиннадцати. Я не думал, что вы пьете так рано. Ее глаза сощурились:
– Это комплимент?
– В моем кругу да.
Она обдумывала это. Я тоже попытался решить, как быть, но ни до чего не додумался. Однако чувствовал себя намного лучше после глотка виски. Она наклонилась вперед и, постукивая пальчиками по стеклу на столе, сказала:
– Вам бы не понадобился помощник? Бесплатно, только за доброе слово?
– Нет.
Она кивнула.
– Я так и думала. Тогда я вам просто выложу что знаю и пойду домой.
Я ничего не сказал и снова закурил трубку, стараясь ни о чем не думать. Но когда вы не думаете, это всегда придает вам задумчивый вид. Замечено давно и не мной.
– Сначала мне пришло в голову, что такое колье должно быть музейной редкостью и что оно, должно быть, известно многим, – сказала она.
Я держал горящую спичку в руках и смотрел, как пламя подползает к пальцам. Затем я задул ее, выбросил в пепельницу и сказал:
– Я ничего не говорил вам о колье, – Нет, но лейтенант Рандэлл говорил.
– Не мешало бы ему повесить на рот замок.
– Он знал моего отца. Я пообещала никому не говорить об этом.
– А мне рассказываете.
– Вы это знали и до меня.
* * *
Внезапно ее рука взлетела вверх, как будто бы хотела закрыть рот, поднялась и на полпути медленно упала назад. Ее глаза широко раскрылись. Сыграно прекрасно, но я уже знал о ней кое-что, чтобы не принимать всерьез.
– Вы знали, не так ли? – она с напряжением выдыхала слова.
– Я думал, это бриллианты. Браслет, пара сережек, три кольца, подвеска, одно из колец с изумрудом, – Не смешно, – сказала она. – Даже не остроумно. – Нефрит Фей Цуй. Очень редкий. Шестьдесят разных бусин, по шесть каратов каждая. Стоит 80 тысяч, – У вас такие красивые глаза, – сказала она, – и вы думаете, что вы сильный.
– Ладно, кому они принадлежат и как вы выяснили это?
– О, очень просто. Я подумала, что лучший ювелир в городе такое колье должен знать, поэтому пошла и спросила менеджера фирмы «Блоке». Сказала ему, что хочу написать очерк об этом редком нефрите.
– И он поверил вашим рыжим волосам и стройной фигуре?
Она покраснела до висков.
– Однако он рассказал мне. Колье принадлежит богатой леди из Бэй Сити, которая живет в поместье в каньоне. Миссис Льюин Локридж Грэйл. Ее муж какой-то банкир, очень богатый, состояние около 20 миллионов долларов. У него есть радиостанция в Беверли Хиллз, станция КФДК, а миссис Грэйл там работала. Они поженились пять лет назад. Она – очаровательная блондинка. Мистер Грэйл – старый, желчный человек, сидит дома и глотает таблетки, пока миссис Грэйл развлекается в различных увеселительных местах.
– Этот менеджер, в «Блоке», – сказал я, – в курсе всех дел.
– О, глупенький, конечно же, я все это узнала не от него одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71