В Берлине шел дождь, мрачный, холодный. Его подгонял такой пронизывающий ветер, будто дул он с самого Урала. В приемной кабинета Гиммлера на Принц-Альбрехтштрассе вот уже больше часа сидели, глядя друг на друга, Макс Радл и Девлин.
– Что это, черт побери? – сказал Девлин. – Хочет он нас видеть или нет?
– А почему бы не постучать и не спросить? – предложил Радл.
В этот момент дверь в приемную открылась, и вошел Россман, стряхивая воду с опущенных полей своей шляпы. С пальто его текла вода. Он широко улыбнулся:
– Вы все еще здесь?
Девлин обратился к Радлу:
– Этот тип очень умен, правда?
Россман постучал в кабинет и вошел, не закрыв за собой дверь.
– Я прихватил его, господин рейхсфюрер, – раздался его голос.
– Хорошо, – ответил голос Гиммлера. – Теперь я приму Радла и этого ирландца.
– Что за дьявольщина, – пробормотал Девлин, – спектакль что ли?
– Держите язык за зубами, – сказал Радл, – говорить буду я.
Он вошел первым, следом Девлин, и Россман закрыл за ними дверь. Все было в точности так же, как и в первый вечер. Комната в полутьме, в камине потрескивал огонь. Гиммлер за столом.
Рейхсфюрер сказал:
– Вы поработали хорошо, Радл. Я более чем доволен тем, как идут дела. А это господин Девлин?
– Он самый, – весело сказал Девлин. – Бедный старый ирландский крестьянин, прямо из болота, это я и есть, ваша честь.
Гиммлер удивленно нахмурился.
– Что он несет, этот парень? – требовательно спросил он Радла.
– Ирландцы, господин рейхсфюрер, на других людей не похожи, – тихо ответил Радл.
– Это из-за дождя, – сказал ему Девлин.
Гиммлер в изумлении уставился на него, затем повернулся к Радлу:
– Вы уверены, что он подходящий человек для нашего дела?
– Абсолютно.
– Когда он едет?
– В воскресенье.
– А остальные ваши планы? Все идет удовлетворительно?
– Пока – да. Свою поездку в Олдерни я сочетал с заданием абвера в Париже, и у меня вполне законные основания поехать на следующей неделе в Амстердам. Адмирал ничего не знает. Он занят другими делами.
– Хорошо. – Гиммлер сидел, уставившись в пространство, видимо о чем-то думая.
– Еще что-нибудь, господин рейхсфюрер? – спросил Радл, видя, как Девлин нетерпеливо заерзал.
– Да. Я вызвал вас сюда сегодня по двум причинам. Во-первых, я хотел увидеть господина Девлина. А во-вторых, вопрос идет о составе боевой группы Штайнера.
– Может, мне выйти? – предложил Девлин.
– Чепуха, – бесцеремонно сказал Гиммлер. – Вы очень меня обяжете, если будете просто сидеть в углу и слушать. Или ирландцы на такой подвиг не способны?
– Почему же, бывает, – ответил Девлин, – но не часто. Он пересел к камину, достал сигарету и закурил.
Гиммлер метнул на него взгляд, хотел что-то сказать, но решил, что не стоит. Он повернулся к Радлу.
– Вы говорили, господин рейхсфюрер?.. – начал Радл.
– Да, мне кажется, что в составе группы Штайнера есть слабое звено. Четверо или пятеро немного говорят по-английски, и только один Штайнер может сойти за англичанина. Это нехорошо. По-моему, ему для поддержки нужен еще кто-нибудь с таким же знанием языка.
– Но людей с таким знанием на земле довольно мало.
– Думаю, я нашел выход, – сказал Гиммлер. – Есть человек по имени Эмери, Джон Эмери. Сын знаменитого английского политического деятеля. Он снабжал Франко оружием. Ненавидит большевиков. Он уже некоторое время работает на нас.
– Его можно использовать?
– Сомневаюсь, но он высказал мысль создать Британский легион Святого Георга. Набрать англичан из лагерей военнопленных в основном для боев на Восточном фронте.
– И нашел охотников?
– Несколько, не много, и большей частью уголовников. Теперь Эмери не имеет к этому делу никакого отношения. Некоторое время эта часть входила в вермахт, теперь же ею занимается СС.
– Сколько добровольцев?
– Я слышал, человек пятьдесят-шестьдесят. Их называют Британским свободным корпусом. – Гиммлер открыл лежалую перед ним папку и вынул карточку. – Такие люди иногда пригождаются. Вот, например, Гарви Престон. Когда его захватили в Бельгии, на нем была форма гвардейца Колдстрим гардс и поскольку голос и манеры у него английского аристократа, как мне сообщают, никто в этом некоторое время не сомневался.
– А он оказался не тем, за кого себя выдавал?
– Сами посудите.
Радл посмотрел на карточку. Гарви Престон родился в Харрогите, графство Йоркшир, в 1916 г., сын носильщика на вокзале. Ушел из дома четырнадцати лет и работал в бродячей труппе эстрадных актеров. В восемнадцать играл в театре в Саутпорте. В 1937 г. был приговорен к двум годам тюремного заключения по четырем обвинениям в мошенничестве.
Через месяц после освобождения, в январе 1939 г., снова был арестован и приговорен еще к девяти месяцам тюрьмы по обвинению в том, что под видом офицера ВВС получал деньги обманным путем. Приговор заменили условным, если Престон уйдет в армию. Его отправили во Францию дежурным писарем при транспортной роте. В плен он был захвачен в чине исполняющего обязанности капрала.
Его поведение в лагере военнопленных было плохим или хорошим в зависимости от того, с какой стороны смотреть: он донес не менее пяти раз на пленных за попытки к побегу. Последний донос стал известен его товарищам, и, не уйди он добровольцем в Свободный корпус, пришлось бы, чтобы сохранить ему жизнь, перевести его в другой лагерь.
Радл подошел к Девлину, дал ему карточку и повернулся к Гиммлеру:
– И вы хотите, чтобы Штайнер взял этого – этого...
– Уголовника, – подтвердил Гиммлер, – которого совершенно не жалко потерять, но который хорошо изображает английского аристократа. В нем, правда, что-то есть, Радл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114