Брат лукаво улыбнулся:
– Конечно, я. Барон ждет в лесу с дядей Жаном и Шарлем. Они там ссорятся, кому пойти спасать тебя и леди Женевьеву. – Он посмотрел на Женевьеву и спросил: – Она заболела?
– Но как… как? – Симона зажала себе рот, боясь, что безумная надежда лишит ее разума. Мрачные своды аббатства закружились перед глазами. Усилием воли Симона заставила себя успокоиться. Николас здесь! Дидье помог их найти!
«Он приехал за своей матерью, а не за тобой», – шевельнулся в ее душе унылый голос, но Симона не обратила на него внимания. Ник приехал, а значит, он жив!
– Да, Дидье, она очень больна.
Личико Дидье помрачнело.
– Мне очень жаль. Она хорошая леди. – Он оглядел помещение, загибая пальчики.
– Что ты делаешь? – спросила Симона, прячась за Женевьеву, чтобы никто не заметил, что она разговаривает.
– Считаю. – Дидье почесал в затылке. – Лорд Николас велел мне посмотреть, сколько здесь человек. Сестрица, сколько будет десять и шесть и десять?
– Два десятка и шесть – двадцать шесть, – как в тумане, ответила Симона. – Но как ты?..
– У нас есть план, – вскочив на ноги, стал рассказывать Дидье. – Ждите здесь. Я скоро вернусь.
– Дидье, подожди! – пожалуй, слишком громко позвала мальчика Симона. Ей так не хотелось снова оставаться в одиночестве.
Но Дидье уже пропал, а к Симоне направлялся Арман, очень возбужденный, беспрестанно почесывающийся, как шелудивый пес. На руке у него висела длинная грязная веревка.
– Чего мы ждем, Фицтодд? – в десятый раз с тех пор, как они обнаружили заброшенное аббатство, спрашивал Жан, отряхивая воду с плаща – дождь все не прекращался. – Если Симона действительно здесь, в замке, то она в опасности. Так же, как и ваша мать.
– Я тоже так считаю, – обвиняющим тоном произнес Шарль Бовиль. Николас заскрежетал зубами. – Зачем мы так долго ехали, если вы не знаете, как вырвать Симону у похитителя? – Он приподнял тонкую бровь. – Конечно, я не могу винить вас за этот страх…
Николас зарычал. Надменный француз вывел его из себя. Терпение Ника кончилось. Он схватил Шарля за шиворот и подтащил к самой опушке. Тот успевал только поспешно перебирать ногами.
– Ты видишь эти огни, напыщенный идиот? – Ник отпустил Шарля. – Это факелы. Арман не настолько безумен, чтобы действовать в одиночку. Если мы слепо бросимся туда, то подвергнем женщин еще большей опасности, а сами погибнем.
Бовиль побледнел, его рот беззвучно, как у рыбы, открылся и закрылся.
– Насчет этого он прав, сынок, – вмешался Жан, при свете молнии приближаясь к молодым людям и становясь между ними. – Сначала надо все хорошо обдумать. Хотя бы ради Симоны. Но, Фицтодд, – Жан обратил к Нику смуглое худое лицо, – я не могу понять, как мы узнаем обстановку, если стоим здесь и просто чего-то ждем?
Николас отвернулся от французов и посмотрел на крутой спуск к аббатству, а потом нехотя бросил:
– У нас там есть щпион.
– Шпион? – изумленно воскликнул Шарль. – Почему же вы ничего не говорили? Жан, я…
– Кто? – требовательно спросил Жан, не обращая внимания на Шарля. – Кто еще может знать, где она? Кто нам поможет?
Ник посмотрел на пожилого француза и увидел в его глазах отчаянную мольбу. Ник подтвердил его худшие опасения и самые невероятные надежды.
«Он знает, – подумал Николас. – Доверилась ему Симона или нет, но он знает».
– А как вы думаете, Жан? – мягко спросил Ник. – Кто еще настолько любит Симону, чтобы проделать весь этот путь? Кто может проникнуть в аббатство так, чтобы его не заметили? Кто ненавидит Армана больше, чем мы?
Кадык заходил на шее старого француза, глаза налились слезами.
– Дидье? – с трудом произнес он.
Николас кивнул.
Шарль издал придушенный звук, лицо его стало белым, как морская пена под обрывом, он шагнул вперед.
– Достаточно, Фицтодд! Я не зндю, какую игру вы ведете, но я этого не потерплю.
Ник безразлично спросил:
– Вы закончили?
– Я… я… – забормотал Шарль, но умолк и сжал губы.
– Отлично. Теперь слушайте. – Ник говорил размеренно и спокойно, но Бовиль, должно быть, прочитал в его глазах что-то страшное, взглянул на Жана и отступил. – Симона рассказала мне, что вы ее предали, – продолжал Ник. – Она доверилась вам, а вы не только не поверили ей, но и объявили сумасшедшей. Как ни стыдно мне в этом признаться, я и сам не поверил ее рассказам о призраке Дидье. – Он замолчал и посмотрел прямо в глаза Бовиля. – Пока собственными глазами не увидел доказательства.
– Вы… вы сумасшедший, – прошептал Шарль.
– Нет. И Симона тоже не сумасшедшая. Если вы надеетесь убедить ее вернуться во Францию, вам следует примириться с мыслью, что за каждым вашим шагом будет наблюдать призрак восьмилетнего мальчика.
– Non! Non! – Шарль дико замотал головой. – Этого не может быть! Вы так говорите, чтобы я отказался от Симоны. Но я не откажусь! Ничто не заставит меня отказаться от нее! – Француз круто развернулся и отошел к лесу.
– Простите его, Фицтодд, – попросил Жан. – Он не слишком умен, и ему трудно себе представить, что…
– Мне все равно, – оборвал его Ник. – Я сам стыжусь, что не верил Симоне. Теперь, когда я вижу, что свалял дурака, мне трудно смириться с чужой тупостью. Если бы он любил ее так, как говорит, он бы поверил ей.
Жан окинул его проницательным взглядом:
– Значит, вы любите ее?
Ник отвернулся к обрыву.
– Да.
– Понимаю, – задумчиво протянул Жан и встал рядом с Николасом. – Возможно, Симона все же не вернется во Францию, как я надеялся.
– Возможно, – отозвался Ник и вдруг заметил крошечное белое пятнышко, рывками поднимающееся по тропе. – В любом случае сейчас мы все узнаем. Рено, ваш сын скоро будет здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92