– Я видел там чудесные пирожные! Мне так хочется попробовать…
Симона наклонилась и едва слышно пробормотала:
– Нет, Дидье, ты останешься здесь со мной, до тех пор пока отец не скажет, что пора уходить.
– Но почему? – жалобно протянул Дидье. – Я так давно не ел сладкого. Клянусь, меня никто не заметит.
Симона не по-дамски фыркнула.
– Ну конечно, никто и не подумает обратить внимание, как кусочки пирожных взлетают над буфетом и шлепаются на пол. – Произнеся эти слова, Симона тут же пожалела о своем сарказме и заговорила мягче: – Дидье, ты же сам говорил мне, что не хочешь есть. Так зачем же туда идти?
– Я могу вообразить, – ответил брат, опуская обиженный взгляд на мраморные плиты пола. – Если очень постараться, то можно почти вспомнить вкус меда.
Эти слова больно ранили сердце Симоны. Она с грустью улыбнулась брату сквозь вуаль.
– Когда мы вернемся к себе, мне принесут поднос, и ты сможешь поиграть.
Дидье вздохнул, огляделся, и на его мальчишеском лице вспыхнула лукавая улыбка.
– Интересно, кто это к нам идет? Я его прежде не видел.
Симона бросила быстрый взгляд на приближающегося рыцаря, о котором говорил Дидье, и едва не вскрикнула. Сквозь толпу к ней пробирался высокий – на полголовы выше отца – мужчина. Со странным чувством она наблюдала, какими жадными взглядами провожают его дамы.
Неудивительно, что женщины дарили этого– красавца таким вниманием. Симона и сама была очарована. Вьющиеся волосы темной волной спускались на плечи. Проницательный взгляд синих глаз поймал взгляд Симоны и больше не отпускал его. Жесткие линии скул создавали скульптурный эффект. Да, ей явился настоящий греческий бог!
Губы незнакомца изогнулись в ленивой улыбке. В груди Симоны разлилась теплота, но в душе возникла непонятная тревога.
Туника из тонкого сукна и нарядный плащ указывали, что перед ней человек богатый и знатный. На мятой вышитой ткани виднелись пятна, острый взгляд Симоны тотчас отметил болтающиеся нити – следы небрежного ремонта. Однако незнакомец держался уверенно и приближался к Симоне и ее брату с гордо поднятой головой.
– Дидье, – прошипела сестра. – Ни слова! – Симона плавно повернула голову и через вуаль посмотрела на рыцаря, который остановился прямо перед ней и поклонился, правда, слегка покачнувшись.
– Миледи, – произнес незнакомец. У Симоны мурашки побежали по спине при звуке этого мужественного голоса. – Надеюсь, вы не сочтете меня наглецом лишь оттого, что я посмел приблизиться к вам, не будучи представленным, но я просто не смог совладать с собой. Ваша красота привлекла меня к вам, как бездумную бабочку влечет чудесное пламя лампы. И я решил поговорить с вами прежде, чем вы исчезнете, как волшебное видение.
– О-ля-ля! – со смехом прошептал Дидье прямо в ухо Симоне. – По-моему, этот великан надеется, что исчезнешь не ты, а только твое платье, он просто пожирает тебя глазами.
Замечание Дидье вызвало на губах Симоны мимолетную улыбку, но она тотчас взяла себя в руки и милостиво вложила пальчики в протянутую ладонь рыцаря.
Он еще раз склонился перед красавицей и, не сводя глаз с ее лица, коснулся горячими сухими губами тонкого запястья. Казалось, в кожу Симоны вонзились сотни иголок. Когда он снова заговорил, Симона почувствовала, как у нее сжалось сердце.
– Я Николас Фицтодд, барон Крейн, – сверкнул безупречными зубами рыцарь.
– О, – тоненько пропел в ухо Симоне Дидье, – барон!
Симона открыла было рот, чтобы представиться, но Николас поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Простите меня еще раз, леди дю Рош, но должен признаться, что по приезде сюда я справлялся о вашем имени. – И он сделал жест в сторону красивой пары, расположившейся неподалеку. – Мои осведомители – брат и его жена.
Симона настороженно разглядывала высокого светловолосого мужчину и женщину с ярко-рыжими волосами, но тут ее поразил и обезоружил неожиданный жест незнакомки – та поднесла руку к лицу и покачала пальцем. Симона слегка поклонилась и снова обратилась к рыцарю.
– Тогда я должна выразить им свою благодарность, – проговорила она хрипловатым от нахлынувшего волнения голосом – так сильно действовало на нее присутствие молодого барона.
Сидящий на полу Дидье заухал, как филин.
– Вас не мучает жажда? – учтиво спросил барон. – Я мог бы принести вам что-нибудь попить.
– Merci, – ответила Симона. На губах Николаса мелькнула еще одна завораживающая улыбка, и он снова исчез в толпе. Симона взглянула на брата: – Дидье, немедленно поднимись с пола!
По лицу брата катились крупные серебристые слезы. Он хохотал – слезы выступили от смеха.
– Merci, возлюбленный! О-хо-хо-хо-хо! – заливался Дидье, простирая руку вслед уходящему рыцарю.
– Сейчас же прекрати! – выкрикнула Симона, чувствуя, как краска заливает лицо.
Наконец Дидье совладал с собой и принялся вытирать ладонями щеки.
– О, сестрица, это было чудесно. Ты настолько забылась, что заговорила по-английски.
Симона вздрогнула. Все полагали, что она говорит только по-французски, и это было ее единственным оружием в стане врагов. Если бы здесь узнали об этом обмане, шансы Симоны на выгодный брак стали бы значительно меньше, ведь гордость хозяев не потерпела бы подобной лжи.
– Если бы ты не отвлекал меня, я бы владела собою лучше, – парировала Симона и тут же едва не вскрикнула от страха – к ней приближался отец в обществе толстого лорда Холбрука.
– Симона. – Арман возвышался над ней, как сторожевая башня, но Симоне невольно пришло в голову, что мускулистый торс барона Крейна значительно основательнее заслонял от нее вид на парадный зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92