Медленно красный свет сменился желтым, сирена приглушила свой рев.
Постепенно спадал уровень радиации в машинном помещении. Гуммус-луджиль
решил, что он не получил опасной дозы, хотя доктора, вероятно, на
несколько месяцев отстранят его от работы.
Он прошел через особый аварийный выход; в своей каюте сбросил одежду
и отдал ее роботу. Затем проследовал в специальное помещение для
дезактивации. Прошло не менее получаса, пока счетчик Гейгера не сообщил,
что он может появляться в обществе других людей. Робот подал ему
дезактивированную одежду, и он направился на капитанский мостик.
Контролер слегка отшатнулся от него, когда он вошел.
- Ладно, ладно, - саркастически сказал Гуммус-луджиль. - Я знаю, что
я слегка радиоактивен. Мне нужно взять колокол, звонить и кричать:
"Нечист! Нечист!" А сейчас я бы хотел послать вызов на Землю.
- А... да, да! Конечно. - Контролер проплыл по воздуху к панели
коммуникатора.
- Куда?
- Дирекция института Лагранжа.
- Что... что неисправно? Вы знаете?
- Да. Это не может быть случайностью. Если бы я не оказался на борту
единственным человеком среди созданий с мозгом устриц, корабль был бы
покинут, а конвертор разрушен.
- Вы хотите сказать...
Гуммус-луджиль поднял палец и одну за другой выписал им буквы: С, А,
Б, О, Т, А, Ж.
- Саботаж. И я хочу отыскать этого ублюдка и повесить его на его
собственных кишках.

2
Джон Лоренцен смотрел в окно отеля, когда пришел вызов. Он находился
на пятьдесят восьмом этаже, и скоростной спуск вызывал в нем ощущение
легкого головокружения. Не следовало строить на Луне такие высокие здания.
Под ним, над ним, вокруг него, подобно джунглям, развертывался город,
перебрасываясь гибкими мостиками с одной стройной башни к другой; он
сверкал, горел, уходя за край горизонта. Белая, золотая, красная, синяя
иллюминация не была непрерывной: тут и там темные пятна обозначали парки,
с фонтанами огня или сверкающей воды среди ночи; но сами огни протянулись
на много километров. Кито никогда не спал.
Приближалась полночь, время, когда должно стартовать множество ракет.
Лоренцен хотел посмотреть это зрелище: оно было знаменито во всей
Солнечной системе. Он заплатил двойную цену за комнату, выходящую окном к
стене космопорта, и испытывал некоторые угрызения совести - ведь платить
по счету будет институт Лагранжа. Тем не менее он сделал это. Детство на
заброшенной ферме в Аляске, долгие годы зубрежки в колледже - бедный
студент, живущий на стипендию филантропического фонда, - потом годы в
Лунной Обсерватории - он никогда не видел ничего подобного. Он не
жаловался, но жизни его явно недоставало эффектных зрелищ, и теперь,
собираясь углубиться в черноту космоса за пределами Солнечной системы, он
хотел вначале полюбоваться полночными огнями космопорта Кито. Возможно,
другого шанса сделать это у него не будет. Мягко загудел фон. Лоренцен
вздрогнул, стыдясь своей нервности. Ему нечего опасаться. Никто не
собирается его укусить. Однако его ладони стали влажными.
Подойдя, он нажал кнопку. "Алло!" На экране появилось лицо. Оно явно
было ему незнакомо - гладкое, полное, курносое, волосы серые, а тело
кажется приземистым и крепким. Голос высокий, но не неприятный, говорит на
североамериканском варианте английского. "Доктор Лоренцен?"
- Да. Кто... с кем имею честь? - В Лунаполисе все знали друг друга,
поездки в Лейпорт и Гайдад-Либре были редкими. Лоренцен никак не мог
привыкнуть к этому столпотворению незнакомых людей.
Он не мог привыкнуть и к земной гравитации, и к изменяющейся погоде,
и к разреженному холодному воздуху Эквадора. И чувствовал раздражение.
- Эвери. Эдвард Эвери. Я на правительственной службе, но одновременно
состою и в институте Лагранжа - нечто вроде посредника, связующего
элемента между ними, я приму участие в экспедиции как психолог. Надеюсь, я
не поднял вас с постели?
- Нет... совсем нет. Я привык к ночной работе. Вы сейчас на Земле?
- Да, и даже в Кито. - Эвери улыбнулся. - Не можем ли мы увидеться?
- Я... ну, что же... сейчас?
- Можно и сейчас, если вы не заняты. Может, немного выпьем и
поговорим. Я в любом случае должен с вами увидеться, пока вы в городе.
- Ну... хорошо, сэр. - Лоренцен встал. После медленных лет на Луне он
никак не мог привыкнуть к этой земной суматохе. Он хотел бы плюнуть
кому-нибудь в глаза и сказать, чтобы все примерялись к его, Лоренцена,
темпу движений, но знал, что никогда этого не сделает.
- Отлично. Благодарю вас. - Эвери дал ему адрес и отключился.
Низкий гул послышался в комнате. Ракеты! Лоренцен заторопился обратно
к окну и увидел защитную стену космопорта, подобно краю мира, на фоне
взлетных огней. Одно, два, три, дюжина металлических копий поднимались
вверх в пламени и громе, а Луна холодным щитом повисла над городом - да,
это стоило посмотреть.
Он заказал аэротакси и надел поверх тонкого пиджака плащ. Через
минуту появился коптер, повис над его балконом и выбросил лесенку.
Лоренцен вышел, чувствуя, несмотря на плащ, ночную прохладу, сел в такси и
набрал нужный адрес.
- Dos solarios y cincuenta centos, por favor <два солара и пятьдесят
центов, пожалуйста (испан.)>
Механический голос почему-то заставил его смутиться; он едва не
извинился, просовывая банкноту в десять соларов в прорезь. Автопилот
вернул ему сдачу, и аэротакси взмыло в небо.
Они опустились на крышу другого отеля - очевидно, Эвери не жил
постоянно в Кито.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34