Двойные тени повторяли их цвета. Растительность мерцала множеством
оттенков, когда ее шевелил ветер. Первый солнечный закат был не столь
эффектным, так как Лагранж-II все еще был высоко в небе, но конец дня был
жутким. Парадоксально: становилось прохладно, даже холодно, когда светило
только меньшее солнце, но его красный диск казался устьем огромной печи.
Второй солнечный закат, как обычно, был великолепным взрывом малинового,
оранжевого и золотого. Затем наступила ночь со сверкающим великолепием
звезд. Взошла Сестра. Один край ее диска был красным, другой -
сине-зеленым, а центр был затенен и слабо освещался лишь отраженным светом
Троаса. На горизонте Сестра казалась невероятно огромной, заполняя
полнеба; взойдя, она по-прежнему оставалась такой большой, что человек,
привыкший к Луне, не мог избавиться от ощущения, что она падает на него.
Ее свет был похож на серебряное сверкание инея. Ночь была длинной, тихой и
чужой человеку.
Ночь захватила Лоренцена. Он бродил в холодной тишине, думая о
чем-то, и чувствовал, как изменяется небо и земля вокруг него. Возможно, в
конце концов ему захочется вернуться сюда. Новая планета будет широко
открыта для любого человека: он сможет создать свою собственную
обсерваторию на космической станции, постараться проверить свои
собственные идеи, глядя на свою землю и понимая, что она принадлежит его
детям.
Но туземцы - настроение его вновь упало. Прошел еще день и еще один.
Лоренцен сидел на своем обычном месте с книгой в руках, когда услышал, что
его зовут. Он поднял голову: лагерный громкоговоритель голосом Гамильтона
произнес: "...явиться в помещение капитана." Он встал, недоумевая, и
отправился в штаб.
Гамильтон сидел за столом в одном из строений. Рядом с ним стоял
Эвери, он выглядел взволнованно. Торнтон, Фернандес, Гуммус-луджиль и ван
Остен тоже были здесь. Все ждали.
- Все здесь, - спокойно сказал капитан. - Докладывайте, мистер Эвери.
Психолог прочистил горло.
- Я немного продвинулся вперед в рорванском языке. - Он говорил так
тихо, что трудно было расслышать его слова. - Не очень много: по-прежнему
не представляю себе их грамматику, а также не могу выделить элементарные
языковые единицы. Но мы уже можем говорить о простых вещах. Сегодня они
сказали, что хотят уйти домой. Я не совсем уверен в причине этого, однако
думаю, что они хотят рассказать о своих открытиях.
- Все уйдут? - спросил Торнтон.
- Да. Я предложил отвезти их домой по воздуху, но они отказались.
Почему - не знаю. Я уверен, что они поняли меня. Я показал им вертолет и
пояснил жестами. Но, возможно, они не доверяют нам. Они настаивают на том,
чтобы идти пешком.
- Где их дом? - спросил Лоренцен.
- Где-то на западе, в горах. Это все, что я смог выяснить. На
расстоянии четырех недель пути.
- Ну? - спросил ван Остен. - Что же нам делать?
- Рорванцы, - медленно сказал Эвери, - очень не хотели, чтобы мы
следили за ними с воздуха. Не знаю почему - возможно, какое-то табу, но
вероятнее, они боятся, что мы будем бросать им на головы бомбы. Вспомните,
что мы так же плохо знаем их, как и они нас. Если мы попытаемся следить за
ними, я думаю, они спрячутся в горах и мы никогда не сумеем возобновить с
ними контакта. Однако, - он наклонился вперед, - мне кажется, у них нет
возражений, если мы будем сопровождать их пешком.
- Сопровождать прямо в ловушку? - ван Остен покачал головой так, что
светлые волосы взлетели в воздух.
- Не кажитесь большим ослом, чем вы есть, - сказал Гуммус-луджиль. -
Они не могут не понять, что остальная часть нашего отряда отомстит им.
- Неужели? - фон Остен вспыхнул и ударил себя в грудь для
убедительности. - Но как остальные узнают, где мы?
- По радио, конечно, - нетерпеливо сказал Гамильтон. - Вы возьмете с
собой портативный приемопередатчик...
- Но если туземцы узнают, что у нас есть радио?
- Хорошее соображение, - согласился капитан. - Похоже, что они
никогда не слышали об этом явлении. И мне кажется, им никто не говорил о
нем...
Он постучал пальцами по столу.
- Мистер Эвери хочет отправиться с ними, и я согласен, что мы должны
послать несколько человек. Возможно, это наш единственный шанс установить
контакт с местным правительством, чем бы оно ни было. Надо ближе
познакомиться с их технологией и всем остальным. В конце концов они,
возможно, не будут возражать против колонизации. Мы этого не знаем, и наша
обязанность - узнать.
Вы, джентльмены, сейчас в лагере не нужны, ваша основная работа
выполнена, и поэтому логически вы должны составить отряд контакта. Вы
будете поддерживать постоянную связь с лагерем по радио и, конечно, на
всем пути производить наблюдения. Вас могут подстерегать болезни, ядовитые
змеи или что-нибудь еще. Но в целом, я думаю, особых опасностей не будет.
Дело это чисто добровольное, и никакого позора не будет, если кто-нибудь
из вас откажется. Итак, все ли отправятся в путь?
Лоренцен не был уверен, что он этого хочет. Он вынужден был
признаться себе, что боится слегка и скорее хотел бы остаться в лагере.
Но, черт возьми, все остальные согласились.
- Конечно, - сказал и он.
Позднее ему пришло в голову, что все остальные боялись оказаться
единственным испугавшимся. Забавное существо человек.

9
Первые три или четыре дня были мучительными. Затем мускулы привыкли,
и они стали проходить ежедневно по сорок километров без особого
напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34