Мать Ивана жила
теперь сыта и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на деревне.
Сын звал ее жить к себе, да мать не захотела: не по душе ей была жизнь в
доме жены Ивана, у невестки.
- Боюсь я, сынок, - сказала матушка Ивану. - Ишь она, Еленушка, жена
твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, - чем ты ее заслужил?
Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и ду-
мает: правду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласко-
вая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно
ему. И живет он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы
вовсе хорошо. Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
- Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро.
Возьми-ко, на тебе, ключ от меня. Прежде я при себе его носил, да теперь
боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не от-
пирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и
жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей
выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко запомни, что я тебе сказал, а то
жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел. Прошло еще время. Иван и думает:
"А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не
поведу!"
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит
- там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и еще
добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был
либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и
ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
- Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье. Оно сияло, как ясное
небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Иван обрадовался, что увидел
такое платье; оно как раз впору будет его жене и придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да
что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену:
где она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
- Ах, - говорит, - каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
- Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет:
- Ты, - говорит, - знать, не любишь меня: доброе платье такое для же-
ны жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье, - мо-
жет, не годится. Иван велел ей:
- Продень, - говорит, - испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
- Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть. Иван велел. Она голо-
ву сунула, да и дернула платье на себя, да и оболоклась вся в него. Ощу-
пала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и поглядела.
- Ишь, - говорит, - какая красавица, а за бесталанным мужем живет!
Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь - и нету ее.
Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее не-
бо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное. Загоревал тут
Иван. Да чего горевать - некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и
пошел искать жену.
- Эх, - сказал он, - злодейка какая, отца ослушалась, с родительского
двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой, плохо ему, горюет он
по жене. Видит Иван - щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду
влезть не может.
"Гляди-ко, - думает Иван, - мне-то плохо, а ей того хуже". Поднял он
щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно квер-
ху, высунула голову и говорит:
- Я добро твое не забуду. Станет тебе горько - скажи только: "Щука,
щука, вспомни Ивана!". Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он,
идет, а время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хо-
чет склевать.
"Эх, - смотрит Иван, - мне беда, а воробью смерть!"
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
- Будет тебе нужда - покличь меня: "Эй, мол, воробей, вспомни мое
добро!".
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от
своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду
на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый
год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
- Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
- У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает - у нее книга
такая есть, где все написано, и она все видит - у нее зеркало такое
есть. Она и сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья,
прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула
в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.
- Никак, чужой мужик идет! - сказала прислужница Елене Премудрой. -
Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь, и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
- И то, - говорит, - чужой! Это муж мой явился. Подошел Иван к царс-
кому двору. Видит - двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях че-
ловечьи мертвые головы; только один кол пустой, ничего нету.
Спрашивает Иван у жителя - чего такое, дескать?
А житель ему:
- А это, - говорит, - женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые
сватались к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137