Нет, пожалуй, две, - добавил он, оглянувшись на
Дэниела. Потом снова обратил взгляд на застывшего у двери Хельда:
- Что непонятно?
- Ваша светлость, тут некие горожане нижайше просят, чтобы вы
уделили им немного времени.
- Нет, нет и нет! - Рейвен отрицательно помахал рукой. - Скажи им,
что у меня важные дела, поэтому я никого не принимаю. Ни сегодня, ни
завтра, ни послезавтра. Пусть обращаются хоть к самому королю.
Понятно?
- Да, ваша светлость, - и Хельд вышел, продолжая почему-то
сохранять скорбный вид. А Рейвен обратился к маршалу:
- Пойдем в кабинет. Там удобнее продолжать беседу.
Кабинет Рейвена выглядел весьма своеобразно. Две стены почти
полностью занимали заставленные книгами шкафы. Сам Дэниел знал
грамоту, но обращался ныне к печатному слову в основном от скуки.
Потому он всегда диву давался, где его другу удалось найти столько
книг и как он успел их все прочитать. К тому же, эта библиотека
наверняка стоила целое состояние. Едва ли меньше стоило и огромное,
почти в рост человека, металлическое зеркало, которое украшало стену
около балконной двери. На полочке перед ним разместилась целая
коллекция всяческих вещиц, которые маршал считал непременной
принадлежностью то-ли магов, то-ли шарлатанов. Были здесь и
хрустальный шар с кулак размером, и целый набор палочек из разного
дерева, и два ножа с разноцветными ручками. Рядом с ними лежало нечто
уж и вовсе непонятное: браслет в форме странно перекрученного кольца,
стержень из черного камня и множество маленьких коробочек и флаконов с
загадочными, но наверняка вонючими зельями.
Пока Дэниел рассматривал новую обстановку кабинета, Рейвен
плюхнулся в кресло и взмахом руки отодвинул на край стола письменный
прибор и статуэтку ворона из черного нефрита.
- Так на чем мы закончили, дорогой друг?
Но судьба, видимо, решила, что Дэниел получил на сегодня довольно
поучений. В дверях снова возник дворецкий, на этот раз с подносом. Он
выставил на стол две открытые бутылки вина, соусник и полное блюдо
румяных пирожков и сообщил:
- Ваша светлость, они не уходят.
- То-есть как? - удивленно спросил Рейвен. - Их что, палками
гнать?
- Один из них говорит, что ему, мол, идти больше некуда, и если вы
его не выслушаете, он руки на себя наложит. Прямо на крыльце, -
ответил Хельд и очень серьезно добавил: - Нехорошо получится.
Рейвен задумался.
- Действительно, нехорошо. Труп потом куда-то девать... Опять
неприятности... Так уж и быть, сейчас мы завтракать закончим и пусть
заходят.
Потом озабоченно спросил:
- А сапоги у них грязные?
Дворецкий кивнул:
- Да, ваша светлость, грязные.
- Тогда на второй этаж пусть босиком идут, ковры пачкать не дам.
Короче, пусти их через четверть часа.
Рейвен откусил пирожок, запил его вином прямо из бутылки, и
пожаловался:
- Устроили тут проходной двор. А теперь, значит, новая мода:
вешаться на чужом крыльце. Интересно, на чем бы он там повесился? Да
ты пирожки бери, пока горячие.
Дэниел последовал его совету.
6.
На этот раз в темный и пыльный закуток за книжными полками маршала
загнала не нужда, а простое любопытство. О Рейвене давно ходили слухи,
что он общается с самым подозрительным народом, чуть ли не конюхами и
трубочистами. Молодой сотник лучников в Кариссе рассказывал, что
виконт Корвилль спас как-то от неизлечимой болезни дочку оружейника, а
тот сделал ему в подарок удивительную кольчугу. "Целый год делал,
честное слово. Кольцо каждое в ноготь будет, не больше, и не запаяно
вовсе, а крохотной такой заклепочкой скреплено, сам видел. И еще
шнурки кожаные в кольцах пропущены. Затянул - и она ложится, как
дорогое платье. Нипочем не заметишь, чтоб мне провалиться" - божился
рассказчик. И эта история, пожалуй, была одной из самых
правдоподобных. Дэниел привык пропускать такие сказки мимо ушей.
Потому внезапное явление незваных гостей, считавшееся, видимо, делом
обыденным, глубоко его заинтересовало.
Тем временем в кабинете скрипнула дверь и Дэниел приник к узкой
щелочке. И появившаяся из-за двери пара чуть не вызвала у него сразу
приступ нервного смеха. Первый не достал бы маршалу и до плеча, зато
толще был, по крайней мере, вдвое. Судя по дорогому синему кафтану и
позолоченному медальону на шее, был он представителем вошедшего во все
анекдоты племени столичных купцов, честных торговцев фальшивыми
драгоценностями, мукой с жучками и пирогами с собачьим мясом. Согласно
анекдотам, сему персонажу полагалось иметь румяное лицо с огромными
щеками, постоянно хранящее слащавое выражение. Но вот наружность-то у
него подкачала. Щеки обвисли, как пустые бурдюки, три волосины на
голове находились в полнейшем беспорядке, да и лицо покрыто было
какими-то грязными разводами подозрительного вида. "Его что, неделю на
хлебе и воде держали?" - подумал Дэниел.
Зато второй посетитель представлял полную противоположность
первому. Это был высокий широкоплечий парень с мозолистыми руками,
сложения такого, что мог украсить даже королевскую гвардию. Был он в
добрых два раза моложе и куда поплоше одет: его полотняные куртка и
штаны если чем и были крашены, то только луковой шелухой, отчего
приобрели грязновато-рыжий цвет. Однако лицо этого молодого здоровяка
вместо положеной жизнерадостности и добродушия тоже выражало уныние и
растерянность.
"Интересно, - подумал Дэниел, - а они и вправду босиком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54