Духота стала совершенно невыносимой. Если раньше от реки тянуло хоть какой-то свежестью, то теперь над водой стелился тяжелый горячий пар, а небо, которое наконец открылось за расступившейся зеленью, приобрело угрюмый свинцовый оттенок.
Тэш расстегнул «молнию» комбинезона у ворота.
Он чувствовал смутную тревогу, она так и не отпустила его после вчерашнего, и он никак не мог определить, к чему она относится — к прошлому или к будущему. Остальные тоже молчали, точно свинцовая тяжесть воздуха давила им на плечи.
Туман сгущался все сильней, наконец берега полностью растворились в этом тусклом мареве, и видимость уменьшилась до нескольких метров. Все звуки тоже куда-то исчезли, слышался только тихий плеск воды под днищем плота да чавканье, с которым гребцы выдергивали шесты из ила. Тэш, проведший жуткую, почти бессонную ночь, задремал, убаюканный этим мерным плеском, тем более что и взгляду не за что было зацепиться — казалось, плот движется во сне, который вот-вот должен окончиться какой-то внезапной, как это обычно и бывает во сне, катастрофой. Поэтому он даже не понял сначала, во сне или наяву он услышал ровный, нарастающий гул…
Тэш вздрогнул и, подняв голову, торопливо огляделся. Гул все приближался; над плотом пролетало облако, такое плотное, что заслонило тот слабый свет, который ухитрялся пробиваться сквозь туманную пелену, — хлопанье тысяч и тысяч крыльев, резкие, тревожные крики, точно все пернатое население джунглей снялось с места и пустилось в поспешное бегство от неведомой опасности. Тэша обдал ветер, поднятый этими судорожными взмахами, по гладкой, тяжелой поверхности воды пронеслась рябь.
— Ничего себе, — пробормотал Торран. Он оставил руль и вместе с гребцами, поднявшими шесты, всматривался в небо. Все новые и новые волны птиц пролетали над их головами, казалось, стаям не будет конца. Они закрыли небо от горизонта до горизонта, и гомон стоял такой, что у Тэша заложило уши.
Потом внезапно все стихло.
Последние, разреженные стаи — жалкий арьергард панически спасающегося бегством войска — медленно проплыли в мутном небе.
Протяжные крики замерли за горизонтом, и вновь навалилась давящая, липкая тишина. Какое-то время плот продвигался в ней бесшумно, точно в дурном сне.
Тар-Лоо, до того молча орудовавший шестом, повернулся к Тэшу.
— Как ты думаешь, что это было? — удивленно спросил он.
— Птицы, — сухо ответил Тэш.
— Это я и без тебя вижу. Куда они полетели?
— Может быть, здесь это обычное дело, — неуверенно проронил Тэш, — массовая миграция, перелет… Сезонное явление.
Танг повернул голову и поглядел на них странным своим взглядом.
— Неверно, — сказал он.
—Что?
— Вопрос задан неверно. Не куда они полетели, а откуда?
— Ты думаешь, — спросил Торран, — их что-то спугнуло?
— Их спугнуло… что-то очень большое..
— Вот дьявол, — сквозь зубы проговорил Торран, — этого еще не хватало. Куэ! Эй, Куэ! Проснись, ты, лентяй дефективный!
Куэ размотал свой пушистый хвост, в который, точно в шарф, упрятал свою сонную рожицу, и тут же подскочил, оттолкнувшись от бревен всеми четырьмя лапами.
— Ой, Торран! — запричитал он. — Что-то делается!
— Что делается? Скажи толком!
— Торран, так не годится, да? Нам нужно смело и гордо свернуть к берегу. Иначе мы все тонуть, как будто уроды. Сворачивай к берегу!
— К какому? — Торран подскочил к Куэ и сгреб лемура за лямки комбинезона. — Да приди же в себя наконец!
Но Куэ, кажется, потерял всякую способность соображать. Тэш никогда еще не видел лемура в такой панике. Тот в ужасе охватил голову своими темными пальчиками и причитал:
— Оу, Торран, к любому берегу! Скорее! Оно нас уже постигает!
— Тэш, — крикнул Торран, отпуская лемура, — давай! Поворачивай руль! Выводи плот к берегу, ребята!
Танг, казалось, только и ждал этой команды. Он несколькими мощными ударами шеста вывел плот со стремнины, тогда как Тэш, кинувшись к рулю, вывернул его к берегу. Остальные, очнувшись от давящей сонной одури, напряженно вглядывались назад — туда, откуда прилетели бесчисленные стаи.
Куэ продолжал визжать пронзительным дурным голосом.
— Скорее! Ох, Торран скорее! Мы все тут будем задохлики, хуже мертвый рыбка!
Торран схватил еще один шест, лежащий на корме, и бросился помогать гребцам, но Куэ в панике вцепился ему в рукав и мешал двигаться.
— Кироэ! — крикнул Торран. — Ты умеешь плавать?
Она спокойно отозвалась:
—Да.
— Отлично. Отцепи от меня этого придурка. И пристегнись к нему как-нибудь, что ли. Он вот-вот выпрыгнет за борт.
Кироэ подошла к перепуганному лемуру и, ловко ухватив его за хвост, оттащила от горца.
— Держись за меня, Куэ, — ласково произнесла она. — Держись крепче. Я тебя не оставлю.
Куэ словно того и ждал. Он ослабил хватку, выпустил рукав комбинезона Торрана, и тут же судорожно вцепился в поясной ремень Кироэ. Казалось, его нельзя оторвать никакими силами.
Они уже выгребли на отмель, и плот заскользил по густой водной растительности, когда Танг, напряженно всматривавшийся вдаль, вдруг обернулся и, внимательно поглядев на Торрана, сказал:
— Наверное, нужно было оставаться на глубине, Торран. Мы сделали ошибку. Впрочем, теперь уже все равно.
Тэш прислушался. Нарастающий, ровный, какой-то механический гул все усиливался, небо совершенно потемнело, а на горизонте появилась темная полоска, которая все росла и росла, словно следуя за звуковой волной, которую гнала впереди себя.
— О Господи! — пробормотал Тэш.
— Наводнений! — верещал Куэ. — Утопление! Гибель!
— Держись, Куэ, — пробормотала Кироэ, — держись, не выпускай меня.
— Держитесь за веревки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103