Из оружия у них оставались только ножи, снаряжение все утонуло, последний разрядник промок и больше никуда не годился. Напади на них сейчас зверь или человек, гладиаторам пришлось бы туго. Но кругом все было спокойно. Они только спугнули какую-то ночную птицу, которая, хлопая крыльями и истошно крича, видимо подавая сигнал тревоги, какое-то время сопровождала их, и еще один раз в кустах прошуршал какой-то мелкий зверек. «Быть может, — подумал Тэш, — мы забрались уже в самое сердце джунглей, и ее обитатели перестали распознавать в нас пришельцев, стали воспринимать как своих, просто потому, что ни одного пришельца тут никогда не было и быть не могло. Интересно, что сказал бы по этому поводу астроном?»
Свет тем временем все приближался и казался особенно ярким на фоне непроницаемо-черного неба и непроглядных лесных зарослей. Тэшу, зрение которого за время странствий в полумраке джунглей обрело особую чувствительность, казалось даже странным, что он может так отчетливо различать каждую травинку на земле, каждый корень, каждую выбоину. Он шел, стараясь ступать осторожно, чтобы лишний раз не тряхнуть носилки, и боялся даже подумать о том, что источник света может не иметь никакого отношения к человеческим существам. Тогда им останется только лечь на землю и умереть, причем, мрачно подумал он, это не займет много времени.
Наконец, густые заросли расступились, и гладиаторы в изумлении остановились на круглой поляне.
— Глазам своим не верю, — прошептал стоявший рядом с Тэшем Тар-Лоо.
Это действительно было жилье — скорее всего человеческое жилье, но какое! Оно равно походило и на лесное бунгало, и на форт, и на средневековый замок и казалось очень древним — словно за время своего существования, которое измерялось веками, если не тысячелетиями, оно постепенно менялось, совершенствовалось, подгоняя себя как под нужды своих хозяев, так и под требования окружающих джунглей. Ограда, высотой в два человеческих роста, была сложена местами из камня, местами — из массивных бревен, дозорные башни завершались причудливыми карнизами, а между ними и главным зданием, ступенчатым, словно китайская пагода, были переброшены ажурные мостики, на перилах которых горели плошки— светильники с дрожащими язычками пламени. И все это было увито зеленью — той самой зеленью, которую здесь, в джунглях, Тэш научился воспринимать как главного своего врага, и никак иначе. Лианы перебрасывались по хрупким перилам с одного висячего мостика на другой, плети вьющихся растений свисали с гребенчатых карнизов, отчего все это странное сооружение напоминало Тэшу гигантский, подсвеченный изнутри резной китайский фонарь.
— Как ты думаешь, кто там живет? — тихо спросила у него за спиной Кироэ.
Тэш и сам почувствовал, как его охватывает непривычная робость, точно он находится в библиотеке, до потолка заполненной стеллажами с пыльными томами в добротных кожаных переплетах, или же в церкви с высокими витражными окнами и залитым разноцветными отблесками алтарем. Тем не менее он, не поворачивая головы, ответил:
— Я больше чем уверен, что это люди. Люди строили и более странные сооружения.
— Да, но какие люди? — так же тихо отозвалась Кироэ.
— Что толку гадать, — устало сказал Тэш. — У нас нет выбора, кем бы они ни были. Торран умирает.
И он, поудобней перехватив носилки, сделал решительный шаг к оплетенной плющом ограде, за которой сияло неведомое.
К его удивлению, доселе невидимые ворота тихонько распахнулись, под звук дальнего гонга, открыв в сплошной стене темный проем. Тэш почему-то подумал, что за воротами не было ни единой живой души, и отворились они сами по себе.
На миг он нерешительно замер на месте, потом вновь шагнул вперед. За воротами, высотой чуть больше человеческого роста, оказалась дорожка, сложенная из гладких плит неправильной формы. С-каждым шагом путников по краям дорожки загорались все новые и новые огоньки, которые так же постепенно медленно угасали у них за спиной. Вокруг царила полнейшая тишина, лишь обычные звуки джунглей — шум деревьев да плеск воды в отдалении — мог разобрать Тэш.
У крыльца дорожка оборвалась, и одновременно погасли последние огоньки. Двери, как успел заметить Тэш, были резные, и сквозь их узорчатые отверстия просачивался свет, ложась странной вязью на плиты порога. Гладиаторы молча топтались у дверей, не зная, что предпринять, и вдруг створки бесшумно распахнулись, и за ними вновь не оказалось ни единого живого человека. Они прошли в холл — Тар-Лоо и Кироэ, настороженно державшая руку на рукоятке ножа, Танг, сменивший пилота у носилок, и Куэ, хвост которого тревожно подрагивал от любопытства.
Холл был пуст.
Это был огромный зал, доходивший в высоту до самой крыши. По внутренней стене его вилась винтовая лестница, выводящая к опоясывающей здание галерее с чередой дверных проемов. Над галереей горели плоские светильники, и казалось, что стоявшие в центре зала путники не отбрасывают тени. Пол был выложен каменными многоугольными плитами на этот раз правильных очертаний, плотно пригнанными друг к другу и выточенными из какого-то полупрозрачного зеленого камня, подобного нефриту. Тэшу на миг показалось, что они стоят на застывшей поверхности лесного озера. Колонны, подпиравшие галерею, тоже были из нефрита — зеленого, но более светлого, полупрозрачного и выточенного так причудливо, что Тэш не мог оторвать глаз от карабкающихся вверх, к потолку, лепестков и зубчатых спиралей. Стены зала были совсем бледными, чуть розоватыми, а ярусы галереи — деревянными, с причудливым кружевом перил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103