Когда же они убили настоящих?..» Еще один удар — и алое пламя у него в глазах затянуло тьмой. Тэш едва расслышал, как оборотень, выдававший себя за Торрана, проговорил голосом, очень похожим на голос настоящего Торрана:
— Кироэ, где веревка? Его надо связать.
И все провалилось в темноту.
Очнулся Тэш у костра. Сведенные судорогой мышцы ныли, его знобило. Голова адски болела, точно после хорошей попойки. Что с ним произошло? Была уже глубокая ночь. Он видел спящих товарищей, фигуру Торрана, который бодрствовал, глядя на огонь… Когда же успело так стемнеть? Куда выпали несколько часов из его жизни? Он попробовал приподняться на локте и с удивлением обнаружил, что это невозможно — он был связан.
Почему? Кто и зачем его связал? И почему он ничего не помнит?
— Торран, — с трудом прошептал он. Мышцы лица одеревенели, и ему с трудом удавалось управлять ими.
Торран поспешно обернулся к нему.
— Пришел в себя? — спросил он.
— Что со мной было?
— Ты отравился этой проклятой штукой, — хмуро сказал Торран. — Тебе начало что-то мерещиться. Ты кинулся на меня с ножом. Ты был как сумасшедший. — Он покачал головой. — Я не мог тебя вырубить, не убив, ты был как безумец, и силен, как безумец, так и метил мне в лицо. Хорошо, девчонка догадалась — подкралась сзади и огрела тебя дубинкой по голове. Иногда она все-таки соображает, когда хочет.
— Кироэ! Так она, значит, действительно меня ударила?
— А что ей оставалось? Ты бы всех нас перерезал.
— Да нет… я просто думал, что мне это тоже показалось. — Тэш покачал головой. — Да. Теперь я вспоминаю. Мне такая мерзость мерещилась. А ты — это действительно ты?
— Ты что, парень, совсем сдурел? — удивился Торран. — Куэ говорит, он сразу почуял, что эти плоды ядовиты. Ты траванулся, дурачок, у тебя начались видения. Куэ говорит, что такое бывает. Он говорит — его старейшины иногда сами вызывают у себя эти видения — уж не знаю, какое тут удовольствие. Хоть бы что приятное — а то ты так вопил и размахивал ножом…
Пушистый комок поблизости зашевелился, и на Тэша взглянула знакомая жуткая рожа с глазами-блюдцами и дурацкой ухмылкой.
— А я уже боялся, что ты обомлел на много лет, Тэш, — сказал Куэ.
— Оставь, дурень, — устало ответил Тэш, — лучше развяжи меня.
Куэ покачал круглой головой.
— Нельзя, Тэш, — сказал он. — Нельзя развязывать. Пока не выйдет весь яд, мудро и умно будет держать тебя упакованным.
Тэш вздохнул.
— Пока не выйдет весь яд? А когда он выйдет?
— К утру, Тэш, — объяснил Куэ. — А я сказал Торрану, что сам теперь буду все нюхать. И ты будешь безопасен.
Веревки больно врезались в мышцы. Тэш выгнулся дугой, пытаясь освободиться, но напрасно — путы держали крепко. Он почувствовал, что вновь уплывает — рожица Куэ превратилась в чудовищную маску, глаза лемура разбухли и выдвинулись вперед, точно светящиеся шары. Тэщ вновь оказался во власти темных кошмаров, а веревки, которыми он был связан, превратились во внезапно выросшие из земли корни деревьев, которые вцепились в него, точно пальцы мертвецов. Он напрягся, пытаясь вырваться, но эти холодные липкие пальцы крепко держали его.
Он еще слышал, как Торран будит Тар-Лоо и как тот отвечает:
— В аптечке должен быть антидот.
И ответ Торрана:
— Идиот, я не умею обращаться с этими штуками.
Это же просто шприц, хотел объяснить Тэш, но язык его не слушался. И он опять провалился в липкую темноту.
* * *
Джунгли. День третий
Вновь он очнулся только утром. Несмотря на удушливую жару, Тэш чувствовал, что его бьет озноб: он был выжат, как лимон. Тар-Лоо склонился над ним, щупая его пульс.
— Похоже, все в порядке, — сказал он. — Развязать его?
— Ребята, — прохрипел Тэш, — да я сейчас не способен убить даже муху.
— Куэ, — приказал Торран, — ну-ка погляди на него. Его можно развязывать?
Куэ пощупал запястье Тэша своими тонкими темными пальчиками.
— Тэш, ты чувствуешь душевыдирающий боль? — спросил он. — Думаю, нет. Ты слишком уже дохлый, чтобы кого-нибудь убить. Можно развязывать, Торран.
Торран склонился над другом и ножом перерезал веревки, стягивающие его щиколотки и запястья.
— Извини, — пробормотал он, — пришлось тебя связать, понимаешь, а то бы ты натворил тут бед. У тебя, наверное, все онемело так, что ты и шагу ступить не сможешь?
Тэш с трудом сел, разминая затекшие руки и ноги. Он чувствовал себя слабым, точно младенец, и соображал примерно столько же. В довершение ко всему его мутило и кружилась голова.
«Пять минут удовольствия и такая гадость потом», — подумал он.
— Тэш, — раздался у него за спиной непривычно робкий голос. Он обернулся. Позади со смущенным видом стояла Кироэ.
— Тэш, это я виновата. Я тогда повела себя как дура. Мне показалось, что Торран пытается указывать мне, ну я и уперлась…
Тэш с трудом ухмыльнулся.
— Но это же вполне естественно, детка, — сказал он. — Кто-то же должен командовать, потому что иначе мы все разбредемся в разные стороны. Даже Куэ, и тот слушается Торрана, насколько может. Тут, понимаешь, каждый — личность, но если семь личностей начнут тянуть одеяло на себя…
Она нахмурилась.
— Я же сказала, что извиняюсь! Ох, прости! Я постараюсь следить за собой.
Тэш поднялся, преодолевая слабость в задубевших мышцах. Колени у него дрожали и подгибались.
— Ладно, — сказал он. — Забыли. Будем надеяться, что Куэ окажется более опытным дегустатором, чем я. Иначе всем нам хана.
— Ты можешь идти дальше, Тэш? — обеспоко-енно спросил Тар-Лоо. Куэ сказал:
— Его нужно напоить горячим.
— Сейчас, — захлопотала Кироэ, — сейчас я согрею воду.
Тэш не возражал. Ему было приятно, что о нем так заботятся — он уже давно отвык от подобного, и особенно приятно было то, что роль сестры милосердия взяла на себя Кироэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103