ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
6
Если "Я был подростком-оборотнем" психологически представляет собой известный
кошмар, в котором у вас падают брюки в то время, как вы салютуете флагу, только
доведенный до крайности и принявший вид косматого чужака, угрожающего вашим
сверстникам в Школе Нашего Города, то "Я был подростком-Франкенштейном" -
болезненная притча о полном отказе желез внутренней секреции. Это фильм для
всякого пятнадцатилетнего подростка, который утром стоял у зеркала и нервно
разглядывал свежий прыщ, выскочивший за ночь, мрачно осознавая, что даже
патентованные медицинские подушечки не разрешат эту проблему, что бы там ни
говорил Дик Кларк <Известный диск-жокей и ведущий множества телепередач и хит-парадов.>.
Вы можете упрекнуть меня в излишнем внимании к угрям. Вы правы. Во многих
отношениях произведения ужасов 50-х и начала 60-х годов - скажем, до появления "Психо"
уже говорил, что сытый человек не может испытать подлинный ужас. Так и
американцам пришлось строго ограничить свою концепцию физического уродства - вот
почему угри играют такую важную роль в психическом развитии американского
подростка.
Конечно, - где-то есть парень с врожденным дефектом, который бормочет про себя:
только мне не говори об уродстве, осел.., и, безусловно, не подлежит сомнению,
что существуют косолапые американцы, американцы безносые, безрукие и безногие,
слепые американцы (мне всегда было любопытно, чувствуют ли слепые американцы
себя дискриминированными, слыша рекламную песенку Макдоналдса: "Не отрывай
взгляда от жареной картошки..."). Рядом со столь катастрофическими неудачами
Бога, человека и природы несколько угрей кажутся таким же серьезным несчастьем,
как заусеница. Но необходимо напомнить, что в Америке серьезные физические
недостатки (по крайней мере пока) являются скорее исключением, чем правилом.
Пройдите по любой средней американской улице и подсчитайте, сколько вам
встретится серьезных физических дефектов. Если пройдете три мили и насчитаете
больше полудесятка, вы намного превзошли средний показатель. Если станете искать
сорокалетних со сгнившими до десен зубами, детей с распухшими от голода животами,
людей со следами оспы на лице, то ваши поиски будут напрасны. Болезни, уродующие
человека, чаще встречаются в деревнях и в бедных городских кварталах, но в
большинстве городов и пригородов Америки люди выглядят здоровыми. Обилие курсов
первой помощи, поголовная поглощенность культом развития личности ("Я буду более
уверенной в себе, если не возражаете", как говорит Эрма Бомбек <Журналистка,
автор ряда книг, вела юмористическую колонку для домохозяек.>) и
распространяющийся со скоростью степного пожара обычай созерцать пупок - все это
доказательства того, что американцы в большинстве своем заботятся о низменных
сторонах жизни, что для них, как и для всего мира, жизнь - это испытание на
выживаемость.
Не могу представить себе, чтобы человек, страдающий от недоедания, разделял
лозунг "У меня все хорошо - у вас все хорошо" <"I'm OK - You're OK", название
книги Томаса Энтони Харриса, ставшее своего рода национальным девизом.> или
чтобы кто-нибудь, с трудом добывающий средства для существования себя самого,
жены и восьмерых детей, много думал об оздоровительном курсе Вернера Эрхарда или
о глубоком массаже. Это все для богатых. Недавно Джоан Дидион
публицистики 1979 года "Белый альбом".> написала книгу о своем собственном пути
в 60-е годы - "Белый альбом" (The White Album). Наверное, для богатых эта книга
весьма интересна: история богатой белой женщины, которая может себе позволить
лечить нервный срыв на Гавайях; в семидесятые годы нервный срыв - эквивалент
угрей шестидесятых.
Когда горизонт человеческого опыта сужается до размеров квартиры, меняется
перспектива. Для детей войны, живущих в безопасном (если не считать Бомбы) мире
регулярных (два раза в год) медицинских осмотров, пенициллина и всеобщей заботы
о зубах, угри стали единственным физическим дефектом, который можно увидеть на
улице или в коридоре школы: об остальных дефектах уже позаботились. Кстати, раз
уж я упомянул заботу о зубах, добавлю, что дети, которые под почти удушающим
давлением родителей носят зубные скобки, считают и их чем-то вроде физического
дефекта, и время от времени в школе можно услышать оклик: "Эй ты, железная пасть!"
Но все же в глазах большинства эти скобки - просто средство лечения, не более
бросающееся в глаза, чем повязка на поврежденной руке или наколенник у игрока в
американский футбол.
А вот от угрей лекарства не существует.
Но вернемся к "Подростку-Франкенштейну". В этом фильме Уит Бисселл собирает из
частей трупов погибших гонщиков существо, которое играет Гэри Конвей. Лишние
части скармливаются крокодилам, живущим под домом, - конечно, у зрителя довольно
рано возникает предчувствие, что самого Бисселла тоже в конце концов сжуют
аллигаторы, и он не остается разочарованным. В фильме Бисселл является
воплощением зла, его злодейство достигает экзистенциальных масштабов. "Он плачет,
даже слезные железы действуют!.. У тебя во рту вежливый язык: я знаю, потому что
сам его вырезал" <Цитируется по книге "Иллюстрированная история фильмов ужасов"
Карлоса Кларенса. Нью-Йорк, Каприкорн Букс, 1968.>. Но именно несчастный Конвей
представляет собой главную изюминку фильма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26