ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В большом городе легче всего спрятаться. Кто-то говорил ему это, да, кто-то говорил, очень давно. Джо? Правильно, Джо. А впрочем, может быть, и не он. Может быть, кто-то другой. Во всяком случае, это правильно. И внезапно Генри подумал, что, в сущности, всю жизнь готовился к этой минуте, знал, что когда-нибудь ему придется прятаться, и искал указаний, копил их, хранил в памяти все эти годы.
Генри поднял саквояж и вышел из квартиры, даже не оглянувшись. Он с шумом захлопнул дверь. Шум ударил по тишине, и захлопнувшаяся дверь обдала Генри ветром. Он вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Словно сиротливая бесприютность его пустой квартиры вырвалась вместе с ветром и шумом захлопнувшейся двери и навалилась ему на плечи и на затылок, обвилась вокруг него, прильнула к лицу и, проникнув вглубь, пропитала все его существо.
9
Уилок спустился с лестницы и медленно дошел до угла, все так же остро ощущая свое одиночество и раздумывая, какой отель ему выбрать. Он перебирал в уме отели центра, окраин, Бруклина и вспоминал номера, в которых когда-то останавливался. Он снова слышал, как пели пружины, когда он садился на кровать в тишине, и как скрипели ящики туалета, когда он их выдвигал в тишине, и как звучал его голос, когда он говорил по телефону в тишине. Он чувствовал одиночество, как нечто осязаемое, оно оседало на его лице, на одежде, проникало под одежду, под кожу, и еще глубже — внутрь.
Уилок сел в такси и сказал шоферу адрес Дорис. Он решил, что сумеет выбрать отель после того, как поговорит с ней.
Уилок позвонил, и ему открыла хозяйка — бесформенный узел тряпья, с мышиным лицом, дряблым и сморщенным. Она приотворила дверь и смотрела на Уилока в щелку, обеими руками прикрывая ворот платья.
— Моя жена дома? — спросил Генри.
— Ваша жена?
— Дорис Дювеналь. Под этим именем она выступает. — Хозяйка посмотрела на отъезжавшее такси, потом на Уилока, потом на его элегантный саквояж.
— Да, вероятно, дома.
Она открыла дверь пошире, и Уилок вошел.
— Я и не подозревала, что мисс Дювеналь замужем, — сказала хозяйка.
— Да, — Генри улыбнулся. — Вы ведь знаете, как это ведется у актрис.
Хозяйка начала подниматься по лестнице впереди него.
— Я бы хотел сделать ей сюрприз, если разрешите, — сказал Генри. — Она меня не ждет, и мне хотелось бы сделать ей сюрприз, появиться неожиданно.
Он говорил, понизив голос. Весь дом, казалось, еще спал. Хозяйка остановилась и посмотрела на него с недоверием.
— Вы только покажите мне, какая комната, — прошептал Генри и улыбнулся.
— Она не одна живет.
— Да, я знаю, жена писала мне. Но ведь у них две комнаты, верно? Я помню, она говорила, что две, значит, не беда, если даже они с подругой еще в постелях.
Такую обаятельную мальчишескую улыбку хозяйке нечасто приходилось видеть.
— Дело в том, — сказала она. — Да видите ли… не знаю, право… Понимаете… нет, не знаю, право.
Генри пустил в ход свою еще более пленительную улыбку. Он продержал ее на лице несколько секунд и подумал: «Надеюсь, старушку пробрало теперь до самого нутра».
— Я могу показать вам наше брачное свидетельство, — сказал он. — Оно у меня здесь. — Он поднял саквояж. — Я его всегда вожу с собой на счастье.
— Ну, что вы! Вы меня не поняли, я совсем не то имела в виду.
— Ну, разумеется.
— Просто мы должны быть очень осторожны, люди-то ведь разные бывают. Вы себе представить не можете, на какие только штуки теперь пускаются.
— Ничего, ничего. Я даже рад, что так получилось; теперь, по крайней мере, я знаю, что моя жена здесь в надежных руках.
— Я должна сказать, что стараюсь никогда не вмешиваться, но…
— Кажется, этажом выше, да?
— Да, да, квартира «Б».
Лестница была устлана ковром, но ступеньки скрипели. Дом был старый, тесный, темный. Дверь слева на площадке вела в квартиру «А». Уилок свернул направо, скользя рукой по толстым, круглым дубовым перилам. Он шел на цыпочках, но и здесь пол скрипел.
Квартира «Б» находилась почти в самом конце площадки. Звонка на двери не было. Генри постучал. Никто не ответил, и он постучал снова. Он боялся стучать громко. Потом толкнул дверь. Дверь отворилась, и Генри вошел, осторожно прикрыв ее за собой, и прошел на середину комнаты. Генри заметил, что затаил дыхание, и, нервно выдохнув воздух, поставил саквояж на пол.
— Дорис! — позвал он.
В конце комнаты была арка, задернутая яркой полосатой занавеской. Генри повернулся к ней лицом.
— Дорис, — повторил он. Голос его звучал хрипло и слегка дрожал.
Последовало долгое молчание. Генри не подошел к арке. Он стоял, не двигаясь с места, и смотрел на занавеску.
— Дорис, — сказал он, — вы спите? — Голос его все еще дрожал, и он приложил руку к груди.
— Кто там?
Это спросила Дорис. Даже сквозь сон и испуг голос ее звучал жеманно. Волнение, которое Генри старался возбудить в себе, сразу прошло. Он забыл про ее голос.
— Это я, — сказал Генри спокойно и громко. — Ваше заблудшее дитя. — Он оглядел комнату и увидел потемневший от времени ореховый стол, продавленный диван, два потертых кресла, две дешевых лампы и голубую картину в золоченой раме на стене.
«Итак, вот моя обитель», — подумал Генри. Он уже знал, что вовсе не собирался ехать в отель. Сняв шляпу и пальто, он бросил их на кресло. Он поспешил сделать это, пока не вошла Дорис. Она еще, пожалуй, рассердилась бы, сделай он это при ней.
Дорис поспешно пригладила щеткой волосы, наскоро стерла с лица крем, накинула халатик, но тут же сняла его и схватила халатик подруги, потому что он был понаряднее. Ее подруга тоже была одна из герлс в обозрении. Она смотрела на Дорис, широко раскрыв глаза, но Дорис не сказала ей ни слова, только пробормотала что-то себе под нос и вышла к Генри с испуганным и встревоженным лицом, щелкая по полу красными ночными туфлями без задников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Генри поднял саквояж и вышел из квартиры, даже не оглянувшись. Он с шумом захлопнул дверь. Шум ударил по тишине, и захлопнувшаяся дверь обдала Генри ветром. Он вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Словно сиротливая бесприютность его пустой квартиры вырвалась вместе с ветром и шумом захлопнувшейся двери и навалилась ему на плечи и на затылок, обвилась вокруг него, прильнула к лицу и, проникнув вглубь, пропитала все его существо.
9
Уилок спустился с лестницы и медленно дошел до угла, все так же остро ощущая свое одиночество и раздумывая, какой отель ему выбрать. Он перебирал в уме отели центра, окраин, Бруклина и вспоминал номера, в которых когда-то останавливался. Он снова слышал, как пели пружины, когда он садился на кровать в тишине, и как скрипели ящики туалета, когда он их выдвигал в тишине, и как звучал его голос, когда он говорил по телефону в тишине. Он чувствовал одиночество, как нечто осязаемое, оно оседало на его лице, на одежде, проникало под одежду, под кожу, и еще глубже — внутрь.
Уилок сел в такси и сказал шоферу адрес Дорис. Он решил, что сумеет выбрать отель после того, как поговорит с ней.
Уилок позвонил, и ему открыла хозяйка — бесформенный узел тряпья, с мышиным лицом, дряблым и сморщенным. Она приотворила дверь и смотрела на Уилока в щелку, обеими руками прикрывая ворот платья.
— Моя жена дома? — спросил Генри.
— Ваша жена?
— Дорис Дювеналь. Под этим именем она выступает. — Хозяйка посмотрела на отъезжавшее такси, потом на Уилока, потом на его элегантный саквояж.
— Да, вероятно, дома.
Она открыла дверь пошире, и Уилок вошел.
— Я и не подозревала, что мисс Дювеналь замужем, — сказала хозяйка.
— Да, — Генри улыбнулся. — Вы ведь знаете, как это ведется у актрис.
Хозяйка начала подниматься по лестнице впереди него.
— Я бы хотел сделать ей сюрприз, если разрешите, — сказал Генри. — Она меня не ждет, и мне хотелось бы сделать ей сюрприз, появиться неожиданно.
Он говорил, понизив голос. Весь дом, казалось, еще спал. Хозяйка остановилась и посмотрела на него с недоверием.
— Вы только покажите мне, какая комната, — прошептал Генри и улыбнулся.
— Она не одна живет.
— Да, я знаю, жена писала мне. Но ведь у них две комнаты, верно? Я помню, она говорила, что две, значит, не беда, если даже они с подругой еще в постелях.
Такую обаятельную мальчишескую улыбку хозяйке нечасто приходилось видеть.
— Дело в том, — сказала она. — Да видите ли… не знаю, право… Понимаете… нет, не знаю, право.
Генри пустил в ход свою еще более пленительную улыбку. Он продержал ее на лице несколько секунд и подумал: «Надеюсь, старушку пробрало теперь до самого нутра».
— Я могу показать вам наше брачное свидетельство, — сказал он. — Оно у меня здесь. — Он поднял саквояж. — Я его всегда вожу с собой на счастье.
— Ну, что вы! Вы меня не поняли, я совсем не то имела в виду.
— Ну, разумеется.
— Просто мы должны быть очень осторожны, люди-то ведь разные бывают. Вы себе представить не можете, на какие только штуки теперь пускаются.
— Ничего, ничего. Я даже рад, что так получилось; теперь, по крайней мере, я знаю, что моя жена здесь в надежных руках.
— Я должна сказать, что стараюсь никогда не вмешиваться, но…
— Кажется, этажом выше, да?
— Да, да, квартира «Б».
Лестница была устлана ковром, но ступеньки скрипели. Дом был старый, тесный, темный. Дверь слева на площадке вела в квартиру «А». Уилок свернул направо, скользя рукой по толстым, круглым дубовым перилам. Он шел на цыпочках, но и здесь пол скрипел.
Квартира «Б» находилась почти в самом конце площадки. Звонка на двери не было. Генри постучал. Никто не ответил, и он постучал снова. Он боялся стучать громко. Потом толкнул дверь. Дверь отворилась, и Генри вошел, осторожно прикрыв ее за собой, и прошел на середину комнаты. Генри заметил, что затаил дыхание, и, нервно выдохнув воздух, поставил саквояж на пол.
— Дорис! — позвал он.
В конце комнаты была арка, задернутая яркой полосатой занавеской. Генри повернулся к ней лицом.
— Дорис, — повторил он. Голос его звучал хрипло и слегка дрожал.
Последовало долгое молчание. Генри не подошел к арке. Он стоял, не двигаясь с места, и смотрел на занавеску.
— Дорис, — сказал он, — вы спите? — Голос его все еще дрожал, и он приложил руку к груди.
— Кто там?
Это спросила Дорис. Даже сквозь сон и испуг голос ее звучал жеманно. Волнение, которое Генри старался возбудить в себе, сразу прошло. Он забыл про ее голос.
— Это я, — сказал Генри спокойно и громко. — Ваше заблудшее дитя. — Он оглядел комнату и увидел потемневший от времени ореховый стол, продавленный диван, два потертых кресла, две дешевых лампы и голубую картину в золоченой раме на стене.
«Итак, вот моя обитель», — подумал Генри. Он уже знал, что вовсе не собирался ехать в отель. Сняв шляпу и пальто, он бросил их на кресло. Он поспешил сделать это, пока не вошла Дорис. Она еще, пожалуй, рассердилась бы, сделай он это при ней.
Дорис поспешно пригладила щеткой волосы, наскоро стерла с лица крем, накинула халатик, но тут же сняла его и схватила халатик подруги, потому что он был понаряднее. Ее подруга тоже была одна из герлс в обозрении. Она смотрела на Дорис, широко раскрыв глаза, но Дорис не сказала ей ни слова, только пробормотала что-то себе под нос и вышла к Генри с испуганным и встревоженным лицом, щелкая по полу красными ночными туфлями без задников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176