Чейз у вас?
Аманда испытала легкий шок, когда поняла: едва ли не все обитатели «Истинной любви» будут знать, что Чейз провел ночь у нее. Она не привыкла к тому, чтобы ее личная жизнь была выставлена напоказ.
— Да, он здесь. — Она прикрыла ладонью микрофон и посмотрела на Чейза. Он лежал на боку и с неопределимым выражением глядел на нее. — Это Ру.
Чейз перевернулся на спину и взял трубку, перекинув витой шнур через Аманду.
— Должно быть, что-то важное, жених? — Повернув к Аманде голову, он заметил, что скрутившийся шнур касается ее голых грудей. С легкой улыбкой он подергал взад-вперед провод, дразня ее соски. И в ответ на это лукавое прикосновение они моментально встали пиками.
Как легко удается ему демонстрировать свою власть над ней! И как сопротивляться этой власти?
— Конечно, я все сделаю, — проговорил Чейз в трубку. — Нет проблем. Как чувствуют себя отравившиеся?.. Рад слышать… Да, я заберу их в семь и вернусь около восьми. Не беспокойся, дружище, никто не захочет упустить зрелище, как на тебе ставят клеймо. До скорой встречи. — Он отнял трубку от уха.
Аманда потянулась к ней, огорченная тем, что он назвал свадьбу Ру зрелищем, во время которого мужу ставят клеймо. Может, ей лучше отказаться от мысли о более тесных отношениях с этим бродягой? Они устраивают друг друга в постели, но, вероятно, это единственное, что их связывает.
— Хочешь, чтобы я положила трубку?
— Не сейчас, когда дело принимает интересный оборот. — Он оперся на локоть и еще раз провел шнуром по ее соску. — А может, и вовсе не класть ее на рычаг? Нам сейчас не нужны звонки.
Дыхание Аманды участилось.
— Тебе не надо идти?
— Пока нет. — Чейз обвил шнур вокруг ее полной груди. — Ру просит, чтобы я забрал Белинду и Декстера из больницы, но сейчас всего лишь начало шестого. Кстати, почему телефонный звонок не разбудил парня?
— Думаю, он привык к звукам такого рода. — Глаза Аманды расширились. — В городе мне часто звонят… по делам… с работы.
Чейз снова лег и разместился между ее ляжками.
— Вот здесь я недавно был, — прошептал он. — Доброе утро, солнышко.
— Доброе… утро, — отозвалась Аманда, изгибаясь под его лаской. Еще минуту назад она надеялась, что утром они смогут поговорить, но Чейз, похоже, не думал тратить время на разговоры.
Аманда выше подняла бедра, и он без усилий вошел в нее.
Сквозь чувственную дымку она смотрела ему в лицо; невысказанные слова любви дрожали у нее на губах. Слова, которые могли отпугнуть его. В конце концов, зачем ему получать клеймо, как его партнер Ру?
— В этом ты очень хорош, ковбой, — прошептала она вместо слов любви.
Тень пробежала по лицу Чейза, словно она оскорбила его. На щеках вздулись желваки.
— А ты сомневалась в этом, крошка? — грубовато спросил он.
И после этого любил ее жестко, выжимая из нее ответ, получая удовольствие только для себя. Аманда почувствовала себя странно опустошенной.
Бросив напоследок несколько слов, он оставил ее одну в коттедже. Аманда смотрела на закрытую дверь, и слезы жгли ей глаза. А родившиеся было мечты разлетелись в пух и прах.
Чейз привез домой Декстера и Белинду, помог работникам управиться с лошадьми, урывками занимаясь последними приготовлениями к свадьбе. Но у него все же оставалось время подумать и немного остыть. Хотелось верить, что фраза Аманды не имела того значения, с каким она прозвучала. Но Аманда ее произнесла. Неужели и она воспринимает его только как неутомимого любовника? Всю жизнь женщины реагировали на него подобным образом. Еще совсем недавно он не был против — это давало ему право не кривя душой хвастаться перед другими водителями грузовиков. Но теперь он хотел от женщины большего, чем просто секс. Он хотел в постели ответного чувства. А так как никого никогда не просил об этом, хватило пустяка, чтобы вывести его из себя. Быть может, в течение дня он наберется отваги поговорить с ней. По-настоящему поговорить.
Чейз доставил во двор главного дома легкую двухместную коляску, а конюхи пригнали нескольких лошадей. Коляска предназначалась для Декстера и Белинды, чтобы они могли ехать вместе с верховыми гостями.
Когда он вернулся в главный дом, гости уже толпились в переднем дворе, разделившись на две группы — мужчины и женщины. А Ли и Дуэйн пытались поддерживать хоть какой-то порядок. Мужчины нарядились в яркие, как принято на Западе, рубашки, а женщины — в пышные блузки и длинные юбки, подметавшие двор. Все, кроме Аманды, чье бирюзовое платье наверняка было штучной работой дизайнера с Пятой авеню. Прижимая к плечу Бартоломью, Аманда беседовала с Белиндой.
Когда она повернулась, закрывая малыша от солнца, свет заиграл в рыжих волосах, и у Чейза защемило сердце. Он хотел подойти и извиниться за утреннюю грубость, однако передумал: сейчас не время, слишком много людей вокруг. Аманда заговорила с Фредди, без конца курсировавшей в толпе женщин. На ней было платье из белоснежных кружев, украшенное длинной белой бахромой, которая так и танцевала при каждом движении. Ру рассказывал, что туалет переделали из платья, принадлежавшего ее бабушке. К наряду Фредди добавила белую ковбойскую шляпу с шарфом вместо ленты и белые бабушкины сапожки, обтянутые сверху кружевом.
Чейзу не понадобилось особо напрягаться, чтобы представить Аманду в подвенечном наряде. Однако он быстро прогнал этот образ, испугавшись незваного и неведомого ранее желания. Хотеть невозможного слишком опасно.
Ру стоял в самом центре группы мужчин. Несмотря на то, что ему явно было жарко, он упрямо надел на белую рубашку черный пиджак и черные брюки в обтяжку. Любовь делает мужчину глупым, подумал Чейз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57