Да, все это очень просто.
Ему приходилось теперь чуть не бежать, чтобы не отстать от Деуса, и он слышал, как спешит за ним Нитралексис. Некоторое время еще были слышны голоса позади, потом Ансальдо взмолился — да ниспошлет ему небо часок спокойного сна…
Вскоре они были уже далеко и продолжали, сгорбившись, подниматься вверх по высохшему руслу. Они шли и шли, углубляясь в ночь.
17
Яркое солнце светило над ними. Они находились на высокой горе над долиной. Шоссе и река уходили отсюда почти прямо на юг. Квейль лежал на спине, сняв с лица повязки. Раны на лице он обмыл водой из фляги. Он хотел проветрить их на воздухе. Дул холодный ветер, но солнце пригревало лицо, оставляя голову в тени. Деус поглядывал на Квейля, жуя кусок черствого хлеба, который он достал откуда-то из складок одежды.
— Он не похож на теленка, — решил Деус, обращаясь к Нитралексису.
— Он не похож на теленка потому, что он очень сильный. Но лицо у него, когда на нем нет крови, совсем как у теленка, — отвечал Нитралексис.
Деус улыбнулся Квейлю. На его румяных щеках не было никаких признаков растительности. Он был еще совсем мальчик. У Квейля раны на лице обросли густой щетиной, которая от крови казалась черной.
— А он на самом деле подарит мне этот чудесный револьвер? — спросил Деус.
— На инглизи можно положиться. Он доверяет тебе, а ты можешь смело доверять ему.
Деус кивнул.
Вдруг Квейль поднял глаза, — ему послышался гул моторов. Сначала ему не верилось, но вскоре сомнения рассеялись.
— Это еще что? — машинально спросил он.
— Айропланос, — сказал Нитралексис. — Да! Айропланос!
Оба уже стояли во весь рост. До них доносился глухой гул. Равномерный и вибрирующий. Прикрыв глаза, они всматривались в небо на севере. Но ничего не было видно. Постепенно звук утратил свою равномерность, теперь слышался то повышавшийся, то понижавшийся гул многомоторных машин.
— Вот они, — сказал Нитралексис, указывая на северо-восток.
Квейль мог ясно различить большое соединение, приближавшееся к ним. Самолеты шли тремя группами. В каждой было не меньше пятидесяти машин. Они шли в стройном порядке на высоте около десяти тысяч футов.
— Черт побери, их целые сотни, — воскликнул Квейль.
Вскоре эскадрилья приблизилась настолько, что можно было определить тип самолетов. Прикрыв глаза ладонью, Квейль внимательно всматривался. И вдруг он понял, что это за самолеты.
— Немцы, — сказал он Нитралексису. — Это «Дорнье-17».
С длинными фюзеляжами, похожими на карандаши, самолеты шли сомкнутым строем, строго распределяясь на звенья. Их силуэты обрисовывались очень четко. Квейль ясно видел также и вторую большую группу. В этой группе были «Юнкерсы-86» и «Хейнкели-111». Характерные овальные фюзеляжи «Хейнкелей» придавали им массивный вид, хотя они были меньше длинных и узких «Дорнье».
— Значит, у нас теперь и немцы, — заметил Нитралексис.
— Интересно, когда они вторглись… Ну и дела!..
— Кому-то они насыплют бомб, эти разбойники, — сказал Нитралексис.
— Надо торопиться. Спросите Деуса, когда мы проберемся через итальянские линии.
Деус не отрывал глаз от бомбардировщиков.
— Инглизи, — сказал он Квейлю.
— Немцы, — ответил ему Нитралексис.
— Они тоже воюют? — спросил он.
— Да, теперь воюют. Нам надо поспешить, пока они не пришли сюда. Когда мы сможем добраться до греческих войск?
— Может быть, завтра к вечеру. Продвигаться надо осторожно.
— Мы должны попасть в Янину до прихода немцев, — сказал Нитралексис Деусу.
— Может, завтра вечером мы проскользнем между ног у итальянцев.
— Ладно, не будем терять времени, — прервал их Квейль. Он обмотал грязную повязку вокруг головы. — Что он говорит? — указал он кивком на Деуса.
— Он говорит, что, может быть, завтра к вечеру мы доберемся до греческих линий.
— Прекрасно. Будем двигаться. Хотел бы я знать, когда они вторглись, — сказал Квейль, обращаясь главным образом к самому себе.
Когда бомбардировщики скрылись на юге, Деус повел их по склону высокой горы. Квейль взглянул на карту: их курс теперь тоже лежал прямо на юг. Так они выйдут на шоссе, которое ведет к Янине… Как видно, именно туда летят сейчас немцы, думал Квейль. Янина важна для них потому, что это — ключевая позиция целого сектора фронта. Немцы это прекрасно понимают. Они, надо полагать, прежде всего сравняют город с землей. Если только уже не сравняли.
Квейль спрятал карту и все свое внимание сосредоточил на извилистой тропинке, которая вела вниз, в долину.
Весь день они слышали над головой гул бомбардировщиков. Иногда они видели самолеты, все — немецкие. Иногда не видели, но зато слышали отдаленные раскаты бомбардировки. Квейль думал, что теперь, когда немцы начали вторжение в Грецию, итальянцы тоже перейдут в наступление; придется, значит, пробираться сквозь огонь сражений.
К концу следующего дня они спустились с горы, сделали огромный круг, чтобы обойти равнину, и к ночи достигли небольшого плато, откуда был виден итальянский лагерь и шоссе между Тепелени и Клисурой. Где-то на юге шла артиллерийская перестрелка, а по шоссе непрерывно проносились итальянские автомашины.
— Здесь придется подождать, — сказал Деус, когда они поднялись на плато и присели отдохнуть.
— Долго? — спросил Нитралексис.
— Пока не станет темно. Нам надо опять перейти через дорогу. А это трудное дело.
Нитралексис перевел это Квейлю, и все трое, лежа на земле, стали наблюдать за тем, что делалось в итальянском лагере. Когда совсем стемнело и только звуки отчетливо доносились до них, Деус встал и по крутому склону осторожно начал спускаться с плато.
— Мы пойдем через лагерь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119