— Что нового, Бэк? — томно спросила мисс Алиса.
— Да ничего, мисс. Плывем понемножку.
— Люди здоровы?
— Что им делается. У Браунов теленок сдох.
Мисс Алиса сочувственно вздохнула. Потом, охорашиваясь, сказала:
— На, отнесешь им шиллинг… Бэк, а почему вы не смотрите мне в глаза?
Это было уж слишком. Бэк нахмурился, повел плечами и сердито выпалил:
— Потому, мисс Алиса, что у меня пропасть дела, а вы держите меня тут без толку!
Генри покатился со смеху, Бэк вылетел из каюты, и топот его босых ног по трапу затих внизу. Сэр Уриэл сказал:
— Если позволите, мисс Алиса, я сочту за честь сообщать вам обо всем, что случится на корабле.
Настоящая жизнь для меня начиналась несколькими футами ниже, на спардеке. Тут и воздух был другой — какой-то загустевший, пахло смолой, краской, рыбой, из углов несло обязательным душком солонины. Люди разместились тесно, отчасти из-за переборок, которыми все же пришлось отделить лиц более высокого положения: так, м-с Гэмидж жила в закутке, половину которого занимали бочки с пивом. Но большинство переселенцев сгрудились вместе и спали на нарах.
Удивительные мысли приходят в голову, когда застаешь англосаксов скопом, в их бытовом неглиже! Кажется, будто ты в Ноевом ковчеге, где всякой твари по паре. У джентльменов типа Уриэла и Генри изящество сложения сочетается с бледностью лица и надменным взглядом. Мужчины рангом ниже, напротив, краснолицы, у них мощные челюсти и зубы выдаются вперед, как у бульдогов; их жены — особы с могучей грудью, с большими навыкате глазами или сухопарые матроны с лошадиным профилем. Меж ними бродят угрюмые, неловкие существа с погасшим взглядом, с прямыми волосами тусклого оттенка и бессильно опущенными руками — это батраки-коттеджеры. Тут же видишь румяную, статную м-с Гэмидж, благоухающую Алису… Черт возьми, и это — единый народ!
Я отвечаю на вопросы, узнаю о здоровье детей. Бедным ребятишкам запрещают шумно играть, редко выводят на воздух, и они смотрят на меня с покорной безысходностью. В дальнем углу кормы устроились пуританские вожаки: Том Бланкет, Джон Блэнд, братья Чики, Шоурби, Долсни, дель Марш, Кентерлоу. Здесь — неуступчивый дух авторитета, обдуманная краткость фраз, холод неотвратимых решений. Все мужи чинно восседают вокруг бочки, покрытой досками; в их мозолистых руках библия, с правого боку — прислоненное к доскам ружье. Их квадратные челюсти презрительно сжаты, с могучих плеч свисают складки черных плащей, широкополые конусовидные шляпы надвинуты на лбы. Новая порода железных людей, убежденных, что они спасут старуху Англию. Я не люблю их, но я без них ничто, ибо только они способны штурмовать Новый Свет. Это тараны, — а кто ждет от стенобитных орудий мыслей?
На третий день пути в спардек своей щепетильной походкой спустился Уриэл Уорсингтон. Опрятный и хрупкий продукт Грейвз-Инна среди грубо-прочного палубного мира, он увидел меня и подал мне знак. Мы сошлись там, где трап отгорожен от спардека рядами пиллерсов и выступами бимсов .
— Что нового?
— Леди расхохоталась мне в лицо после рассказа о фургоне: «Пьяные дурни сговаривались насчет партии в трик-трак… « Дымом мятежа, Питер, несет теперь с другой стороны. Постой, да ты сейчас услышишь сам.
Он увлек меня наверх по ступенькам трапа — пять, шесть ступенек — и мы стали вплотную к переборке, отделяющей весь спардек от матросского кубрика. Как это бывает на корабле, в результате ударов волн и валких движений корпуса судна плотно пригнанные доски переборки разошлись, и, стоя на трапе, можно было слышать разговор матросов в кубрике так ясно, будто находишься внутри.
— Милый человек! Год назад голландцы загнали французского пирата в наш порт Скарборо и ну палить — а ядра-то в город летят! И нет у нас флота, чтоб голландцев унять.
— На что только налоги идут!
— В этом и вопрос. А вот тебе баллада того же склада. Лет двадцать назад строили «Королевского Принца». Обошелся он в двадцать тысяч фунтов стерлингов, а выстроен был из гнилого леса!
— Дай и мне слово сказать, Бен! Отец вспоминал: в годы Армады адмиралы Дрейк и Гоукинс раненых лечили на свой счет, королева же Бесс на одни гасконские вина извела двенадцать тысяч фунтов.
— Низкие твари, драконы, паписты! Так бы и взорвал это адмиралтейство к чертям собачьим!
— Правильно! Семьи голодают, а казначейство вместо денег выдает бумажки, которые в лавках принимают не по своей цене. Одно остается — дезертировать или в пираты!
— Слышал? — Уриэл крепко сжал мне руку. Глаза у него светились страхом. — Я не выдержу, Питер. Я иду к капитану.
Неизвестно, удалось бы мне отговорить адвоката, но тут отверстие люка загородила сверху темная фигура и вниз спустился Иеремия Кэпл с каким-то предметом в правой руке. Завидя нас, он сделал попятное движение — как кошка, которая отдергивает занесенную лапу. Я спросил, куда он следует.
— К арестантикам, сэр. Десяток у нас их, сэр, один чище другого, под замком, там, где скот. Плывут замаливать свои грехи в Новый Свет.
Нестерпимая фальшь и паясничанье слышались в каждой фразе.
— А в руке у тебя что? — нервно спросил Уриэл.
Кэпл высоко поднял свою ношу: это было ведро.
— Похлебка, сэр. Несу им жрать.
Я сказал:
— Любопытно на них взглянуть. Дай мне ведро, а сам ступай на свое место.
— Строжайше запрещено, — быстро сказал Кэпл, и зрачки его заметались. Потом он рассмеялся и протянул мне ведро: — Вам — куда ни шло! Так и доложу штурману: взял, мол, суперкарго. Вот ключи. Вернете их боцману.
Беспечно насвистывая, он ушел наверх. Всю силу логики пришлось употребить, чтоб Уриэл не поднял шума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86