Сюзанна вся была в его власти, на полшага до полного растворения в нем. К своему удивлению, Райс обнаружил, что не в силах преодолеть эти полшага. Не сейчас. Потом. Когда не будет слез, струящихся из глаз, которые разглядели в нем нечто более значительное, чем он был на самом деле.
Райс уже овладел собой, а ее руки все еще совершали то, что он делал минуту назад: пробегали пальцами по его лицу, как бы помогая мозгу запечатлеть образ любимого. Прикосновения были такими волнующими, горячими, доверчивыми, что он не мог отстраниться и стоял, пригвожденный к месту. Райс никогда не испытывал такой нежности, передаваемой прикосновениями пальцев.
Он почувствовал боль, которая разительно отличалась от всех испытанных им физических страданий. Боже милосердный! От боли разрывалось сердце, которого никогда не было, душа рвалась из груди, и мучительно агонизировал тот мужской орган, с которым раньше он связывал слово «любовь». Черт возьми! Безудержно пульсируя, он рвался к женщине. Реддинг снова приблизился к Сюзанне. Она откинулась назад.
— Марк…
— Ваш муж мертв, — Райс жестко и жестоко мстил за собственную слабость, внимательно следя, как обида туманит ей глаза.
— Я знаю, но…
Но ее любовь или нечто подобное осталось, догадался Реддинг. Что другое могло ее сдерживать, когда тело искало любви? Он приказал себе расслабиться. Проклятие! Реддингу не пристало соревноваться с мертвецами. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. Это было неравное состязание, а он не любил неравной борьбы, хотя перевес был на его стороне.
Вняв разуму и немудреному расчету, Реддинг смягчился.
— Но… что? — он баюкал ее голосом. Два слова, отпущенные им на свободу, порхали в воздухе, как бабочки.
— Я не знаю! — закричала Сюзанна и уставилась на него огромными, опушенными ресницами очами.
Реддинг обладал голосом мистической гипнотической силы. Его речь была похожа на мурлыканье тигра перед трапезой. Его глаза горели кровожадным огнем, хотя капля человечности еще сохранялась в них, рот кривился в язвительной усмешке. Мгновенное перерождение поразило Сюзанну.
Ни один человек не имеет права быть таким циничным. Должно быть, его наглость имеет какие-то причины, — оправдывала Сюзанна поведение Райса, но даже необходимость оправдывать его причиняла ей боль. Сама она страдала уже от одной мысли о том, что кто-то может причинить боль ее ястребу. Странное чувство. Райс Реддинг, без сомнения, мог побеспокоиться о себе сам.
Тем не менее Сюзанна не переставала вспоминать о смертельно раненом ястребе, которому она безрезультатно пыталась помочь. Исступленное сражение за жизнь, которое вела птица, отчаянный вызов смерти глубоко поразили Сюзанну.
Нельзя сравнивать. Райс Реддинг — расчетливый хищник, ястреб, вольное создание природы.
Бежать. Надо бежать от него, как будто за тобой гонится дьявол.
Она знала, что надо, но ноги сами приросли к земле. Марк был ее искренним другом, но желанным мужем — никогда. У нее никогда не было потребности прикоснуться к нему, приласкать его, как Райса. Она никогда не испытывала таких вулканических толчков, какие совершало ее лоно, когда рядом был Райс, ни беспредельной нежности, как к своему ночному ястребу.
Райс заставил ее познать и последовательно пережить взаимоисключающие чувства: доверие и страх, безопасность и ужас, мягкость и грубое желание, которые проникали в самые тайные, священные уголки ее существа.
Бежать. Она взглянула на него. Он следил. Выжидал. Одна половина рта вызывающе усмехалась.
И Сюзанна… сбежала. Сюзанна, которая одна несла на себе груз по присмотру за двумя ранчо, которая одна пересекла разорванную войной страну и вырвалась из двух окружений, которая в одиночку сражалась с Мартинами, совершила то, что она поклялась никогда не делать. Сюзанна, которая гордилась собой за то, что никогда не отступает, сбежала.
В реальности внутреннее отступление и паника выразились в том, что она резко развернулась и направилась к месту привала.
Это было самым тяжелым испытанием в ее жизни.
ГЛАВА 8
Следующее утро было очень трудным для Сюзанны. Как противостоять тому, чему противиться невозможно? Даже когда ты знаешь, что должен сопротивляться.
После бурного вечера с поцелуями Сюзанна провела бессонную ночь. Она уже подумала о том, чтобы пересесть к Весу. Это было бы самым благоразумным. Но после некоторого раздумья женщина отвергла эту мысль. Райс приторочил к седлу Веса костыли и саквояж, вещи, которые они раньше по очереди держали в руках во время дневных переходов. На лошади брата Сюзанне места не оставалось.
В конце концов она решила, что не стоит впутывать Веса в свои амурные дела и оставила все, как было.
По правде говоря, Сюзанне трудно было бы оставаться благоразумной и отказаться от тех сладостно-болезненных, пронзительных мгновений, которые сулило ей соседство с Реддингом. Вновь и вновь она уверяла себя, что справится с собой, сможет держать себя в руках.
Наутро женщина обнаружила, что в отличие от нее капитан совершенно не был взволнован. Он провел утро, насвистывая сентиментальную песенку, и во взгляде, которым он одарил Сюзанну, не было и тени вечерней страсти и нежности. Забавляясь, он оценивающе разглядывал женщину, натянувшую брюки. Они были тесноваты в бедрах и подчеркивали ее чувственную женственность.
В брюках ей было удобнее и вольготнее, чем в платье.
— Очаровательно, — произнес Реддинг так, что Сюзанна не поняла, сарказм это или восхищение.
Но что бы это ни было, Сюзанна почувствовала себя так, как будто патока заструилась по позвоночнику.
Когда Райс помогал ей взбираться на лошадь, он задержал ее руку в своей на секунду дольше, чем обычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143