Он никогда не слышал такой барабанной дроби, которую выбивало его сердце, когда он прикасался к ней, просто вглядывался в нее и замечал собственное вожделение, отраженное в ее глазах. В ней была прямота, честность и правдивость. В ней была правда. Такая, какая существует в природе и редко встречается в отношениях между людьми. Не это ли качество он хочет победить и задавить в ней? Не хочет ли он развратить ее, сделать похожей на себя?
Ну, не выродок ли он по своим помыслам, кроме того, что он ублюдок по рождению? Его уже нельзя спасти, искупив грехи его. Реддинг знал, что он уже не сможет остановиться. Кроме того, его подстегивал, звал, притягивал завораживающий взгляд ее лиловых глаз, в котором светилось собственное желание. И доверие. Боже, помоги ему! Доверие. Им — желанию и доверию — невозможно было противостоять. В голове его мелькали обрывки мыслей, а пальцы уже расстегивали пуговицы на амазонке.
Его пальцы нежными, широкими движениями гладили ее мягкую кожу. Сердце учащенно забилось, он напрягся, сдерживаясь, чтоб не взять ее грубым приступом, как того требовала его мятущаяся плоть. Райс освободил Сюзанну от верхнего платья. На ней оставалась тончайшая сорочка, которую туго натягивали рвущиеся к нему груди. Реддинг приспустил сорочку так, чтобы ртом дотянуться до соска. Он чувствовал трепетание ее тела. Сюзанна руками вилась вокруг него.
Они раскинулись на траве вольно и невинно. Райс был натянут как стрела. Сюзанна млела. В ее глазах сияло удивленное наслаждение. Райсу казалось, что женщина испытывает его впервые. Он на миг оторвался от Сюзанны сорвал с себя рубашку и отбросил в сторону. Затем расстегнул брюки, но не решился снять их. Она молча, с благоговением наблюдала за мужчиной. Лик ее дышал теплотой, кожа была горячей, слегка влажной, зовущей. Сюзанна подняла руку и прикоснулась к темным волосам, прикрывающим грудь, потом кончиками пальцев побежала дальше, скользя по упругим выпуклостям его мускулистого тела, дальше ниже…
Райс с трудом сдерживал спазм, спровоцированный возбуждающими движениями ее рук. Ни следа не осталось от его хваленого самообладания, попранного женщиной с нежными руками и глазами, в которых светились одновременно желание и доверие. А еще эти глаза пугали. Это было мощное, всесокрушающее сочетание.
Неожиданно ему захотелось вернуть ее на землю, сказать ей, что он не собирается оставаться в Техасе. Он никогда не собирался здесь оставаться. Его здесь ничего не удерживало. Если он останется, в один прекрасный день она раскусит, кем он был, а он не хотел, чтобы это произошло. И кроме всего прочего, у него не было желания состязаться с призраком.
К сожалению, тело не обратило никакого внимания на его рваные мысли. Оно не проявляло ни стеснений, ни колебаний, ни страхов, ни желания удержать в себе собственное содержимое. Тело было воплощенное желание. Его тело культивировало это желание самым изысканным образом, отвечая на каждое ее прикосновение, принимая свои не подвластные разуму решения.
Райс испытывал неземное наслаждение, когда Сюзанна губами проводила по его груди, пробегала языком по его мускулистому торсу. Райс помог женщине освободиться от панталон, и его рука уютно устроилась во впадине между ее ног. Он слышал шепот благодарности, восхищения и взрыв волнения, когда ее тело неожиданно аркой выгнулось над ним. Сюзанна бессознательно выкрикивала его имя, и один звук ее голоса приводил его в неописуемый восторг. Эта женщина дарила ему не только физическое наслаждение. Душа его пела, вырываясь наружу. Сюзанна больше не вспоминала мужа. Райс прижал ее к себе, губы ее раскрылись.
Эта ее чертова доверчивость! Она заставляла трепыхаться его сердце, ослабляла волю, довела его до сумасшествия, до потери рассудка. Его язык, блуждая по мягким бугоркам ее нёба, ласкал и нежил ее, проходился по губам. Наконец, Райс решился.
Он снял сапоги, вынул нож из чехла на бриджах и вынырнул из штанин. Райс приблизился к Сюзанне, готовый взорваться в ней, выплеснуть из себя многомесячную потребность в женщине, в ласке. Он ловил губами ее губы, готовясь поглотить ее любовь и выплеснуть свою.
Райс чувствовал дыхание женщины, быстрое и теплое. Последней мыслью было предостережение от быстрого вторжения. Медленнее, — говорил он сам себе, — прошло, наверное, несколько лет с тех пор, как она… последний раз…
Он не хотел причинять ей боль. Все в нем восставало против нанесения ей малейшего неудобства, хотя он знал, что просто будучи рядом с ней, подчиняя ее своим желаниями, он уже ущемляет ее.
Ему не был знаком этот водоворот чувств, сладость доверия, которым Сюзанна пожаловала его.
Сейчас он войдет в женщину. Сейчас он возьмет ее. Райс проскользнул глубже в тело Сюзанны, чувствуя медовую влагу застенчивой, но вожделеющей плоти. Она обвила руками его тело, стиснула его в своих объятиях, понуждая глубже проникнуть внутрь, выгибаясь ему навстречу, затем уводя таз в сторону, приглашая его следовать за ней, вместе с ней. Сюзанна убыстряла ритм. Вдруг Райс услышал нечеловеческий крик и увидел, что тело ее извивается под ним в агонии.
Остановиться он не мог. Не сейчас. Еще немного. Реддинг слышал, как женщина удовлетворенно постанывала, чувствовал поцелуи, которыми она исступленно покрывала его тело, прижимаясь к нему. Он старался продлить ее наслаждение, свое наслаждение, бесценные мгновения растворения друг в друге.
Сюзанна покусывала мочку его уха, проводила ноготками по ложбинке на спине. Райс блаженствовал.
Сюзанна думала — Боже милостивый! Она не знала, о чем она думала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143