– Джини снова ткнула Ардета пальцем в грудь. – Я не просто одна из тех, кто созерцает ваши фокусы. Мы находились в супружеской постели, черт возьми, а не в балагане бродячего цирка! Я не хочу играть в эти игры, слышите?
Уголок его рта чуть приподнялся при виде того, как его маленькая прелестная женушка превратилась в настоящую бой-бабу.
– Мне кажется, соседи слышат вас.
Джини понизила голос:
– Если вы не хотите быть моим мужем, скажите об этом прямо, и я уеду.
– Нет.
– «Нет» в том смысле, что вы не хотите быть моим мужем, или в том смысле, что не желаете отвечать?
– «Нет» в том смысле, что не хочу, чтобы вы покинули меня.
– М-м… Ну хорошо хоть, что не солгали.
– Я вообще не лгу, – повторил он.
– Вот как? Тогда скажите, что это у вас в брюках? Еще одна пачка выигравших лотерейных билетов?
На этот раз Ардет не удержался от улыбки.
– Я хочу, чтобы вы остались. Я хочу вас.
– Но?
– Но я не хочу причинить вам боль.
Джини снова повысила голос чуть не до крика:
– Я видела, как вы держали на руках перепуганную кошку! Во имя спасения души, я видела, как вы держали на руках ребенка. Вы не могли бы, никогда не могли бы причинить мне боль!
Он пожал плечами:
– Кто скажет, что может случиться в неистовом порыве страсти?
Джини сжала кулак, выпрямилась и с размаху ударила его кулаком в живот.
– Уф! – Ардет отшатнулся скорее от удивления, чем от боли. – Миледи, что это значит?!
– Это вам за то, что вы считаете меня хрупким цветочком. У меня есть шипы. Я вынуждена была научиться защищать себя, когда рядом не было ни одного человека, который позаботился бы о моей безопасности. Вы больше меня и сильнее, у вас есть… загадочные способности, но и я не безоружна.
Он потер ладонью живот.
– Я это вижу.
– Не надо больше отговорок, – сказала Джини и подошла к нему ближе. – И никакой чепухи насчет обета. Вы дали клятву стать более человечным, и вы ее исполнили с избытком сотню раз. Взгляните на тех людей, которым вы, и только вы один, помогли сегодня. Но вы дали и клятву быть моим мужем. Не моим другом, не моим банкиром, не моим заступником, но моим мужем, Ардет.
Она была права. Ардет женился на Имоджин Хоупвелл Маклин, чтобы оберегать и защищать ее, но ее счастье тоже в его руках. Если женщине для счастья необходима любовная близость, он обязан пожертвовать своими принципами и быть в достаточной степени джентльменом, чтобы подчиниться. Таким образом, долг и наслаждение объединялись, разум и чувство приходили к согласию, философия, филантропия и страсть делили одну постель. Как это славно! Он будет осторожным и деликатным, но как скоро можно увести Джини в свою спальню? Четыре месяца он не думал об этом самоограничении, а сейчас не решается преодолеть всего один пролет лестницы.
– Корин, – только и произнес он.
– Что?
– Сегодня ночью я Корин, не граф и не игрушка дьявола.
Джини пропустила мимо ушей упоминание о дьяволе.
– Сегодня ночью? – спросила она.
Корин взглянул на окно.
– Почти совсем стемнело. Скоро подадут обед.
– Но что, если вдруг понадобится сделать что-то еще, если еще кому-то нужно будет…
Он не дал ей договорить:
– Вы снова правы. Я хочу вас, Джини! Сейчас.
Ухватившись за тонкую ткань ее платья, он привлек Джини к себе и поцеловал тем поцелуем, о каком мечтал всю жизнь. Два тела слились в одно, больше ничто не разделяло их, Корина и Джини, кроме одежды, которую он сбрасывал с себя и с нее лихорадочными движениями, не прерывая поцелуя, наслаждаясь вкусом ее губ, трогая своим языком ее язык. Джини отвечала ему, спрашивая, ища, узнавая, изнемогая в упоении страсти.
Он вынул шпильки из ее волос и пропускал между пальцами шелковистые пряди – как долго грезил он об этом во сне и наяву! И был убежден, что в нем никогда не угаснет желание трогать эти сияющие золотом кудри – никогда, даже в самом глубоком забытьи.
Джини помогала ему раздевать ее, пальцы ее дрожали в спешке и от того, что их поцелуй превратился во множество поцелуев без начала и конца. Сюртук Ардета валялся на полу, так же как его шейный платок и жилет. Платье Джини было расстегнуто, корсет распущен, и Корин нежно ласкал ее белоснежные груди. Джини запустила обе руки ему под рубашку и гладила твердые подвижные мышцы, напрягшиеся в стремлении прижать ее тело к его телу как можно сильнее.
Ардет вдруг задрожал неудержимой дрожью.
– Тебе холодно? – спросила она.
– Не думаю, чтобы мне хоть когда-нибудь еще стало холодно.
– Если холодно, я согрею тебя. Я вся в огне.
– Нет, это всего лишь искра по сравнению с тем, что будет дальше.
Он разжигал огонь своими поцелуями, быстрыми, словно искры. Нагнулся и поцеловал то место между ног Джини, которого касался рукой. Джини вскрикнула от наслаждения и муки, потому что наслаждение было еще неполным.
Она потянулась к застежке его панталон, однако Ардет удержал ее руку.
– Не теперь.
– А когда? – выдохнула она.
– Когда я преклонюсь перед каждым уголком твоего тела, моя волшебная, желанная Джини. Когда уже больше не смогу отдалить миг прекраснейшей муки, когда я должен буду соединиться с тобой, иначе взорвусь.
Она продолжала его ласкать.
– Ну хорошо. Сейчас. Но не здесь. Я не могу заниматься любовью со своей женой на столе. – Он с вожделением посмотрел на ковер на полу у камина. – Или на полу.
Все еще у него в объятиях, Джини хихикнула.
– А я подумала, что на сегодня ты забыл о графском величии.
– Но и не стал варваром. Я обыкновенный мужчина, который любит комфорт и хочет, чтобы жена его была счастлива. К тому же в библиотеке пол ничем не покрыт.
– Но я не уверена, что смогу подняться по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105