– Через несколько дней увезите мальчика в деревню, на чистый воздух, которым ему легче будет дышать. Пусть себе играет, но держите его подальше от пуховых подушек, от кошек и не ставьте душистые цветы в его комнату. Посмотрим, что будет дальше. В этой жизни нет гарантий, но есть великий долг.
– Я в долгу перед вами, – сказал лорд Кормак, наливая себе еще один бокал после того, как был выпит первый за здоровье наследника.
– Нет, долг лежит на мне и на вашем сыне, – возразил Ардет и снова принялся диктовать Джини, которая не могла понять, откуда взялись все эти имена и адреса, помещаемые в каждом случае на отдельном листке из стопки почтовой бумаги Лоррейн. Ведь Ардет перед этим никуда не выходил из комнаты, где лежал Питер.
Роджер был немного смущен, но, видимо, слегка опьянев от выпитого и от радости, попробовал пошутить:
– Долг, вы говорите? Но Питер слишком молод, чтобы делать долги.
Ардет подумал, что Кормак был бы весьма удивлен, узнай, во сколько обошлась жизнь его ребенка. Сам он был поражен тем, как много помнил французский ангел смерти. Джини заполнила уже восемь листков, и на одном из них в качестве имени стояло слово «Кошка», адрес – Ньюгейтская тюрьма. О Господи, ее муж при всем своем помешательстве сотворил чудо!
Лоррейн тоже думала о чуде, но в отличие от сестры ей и в голову не приходила мысль о помешательстве Ардета.
– Сколько бы ни стоило то, что вы сделали вашим искусством, мы заплатим за это великое чудо.
Ардет взъерошил рукой волосы так, что несколько темных прядей упали ему на лоб.
– Не преувеличивайте, я не совершил никакого чуда. Я всего лишь воспользовался некоторыми практическими познаниями. – При этих словах Джини откашлялась с деланным усилием, и Ардет добавил: – В том числе старинным способом успокаивать больного, почерпнутым мною во время моих странствий. И Питер уплатит свою часть долга, если вырастет хорошим и добрым человеком.
Роджер снова поднял свой бокал.
– По воле Бога он достигнет зрелости благодаря вам.
Смущенный этой похвалой, Ардет взглянул на последний исписанный листок, переданный ему Джини.
– Мне пора идти, – сказал он. – До завтрашнего утра предстоит сделать немало.
Время было уже далеко за полдень, и Джини спросила:
– Всех этих людей мы должны найти за сегодняшний вечер?
Он пропустил мимо ушей сказанное ею «мы» и сложил бумажки в некотором порядке.
– Да, к началу завтрашнего дня они могут уйти своим путем, и кто знает куда. – Ардет взглянул на верхний листок. – Может, в воды Темзы. Я не хочу, чтобы на руках у меня оказался еще один покойник.
Джини обратила внимание на выражение лица Роджера – он вроде бы прикидывал в уме, сколько бренди Ардет выпил, пока они находились вдвоем у постели спящего Питера. Однако барон был не из тех, кто не платит свои долги. Он готов был сделать все, что потребуется Ардету.
– Я готов помочь.
Ардет взглянул на барона – привлекательного светловолосого джентльмена с румяным лицом, человека не чуждого радостям жизни, который чувствовал себя в Лондоне как дома, но был бы счастлив вернуться в деревню к своим овцам и свиньям и увезти туда своего сына.
– Отлично, – сказал он. – Дел с избытком хватит на нас обоих. – Прошуршал бумажными квадратиками, исписанными аккуратным почерком Джини, и продолжил: – Кошка – ни в коем случае. И пятеро ребятишек не нужны, это будет слишком возбуждать Питера. – Он явно говорил с самим собой, приводя в изумление слушателей. – Но что делать лондонским щеголям с одиноким старым учителем или со вдовой сапожника? – Посмотрел на два последних имени. – Хм, похороны или тюремное заключение?
Лоррейн налила себе еще бокал вина.
– Нет, похороны это не по мне, терпеть их не могу, – бормотал Ардет, вручая Роджеру последний листок. – Вот, возьмите, ведь у вас наверняка есть связи в верхах, думаю, вы найдете подходящего представителя властей предержащих. Или кого-то, кто не прочь получить взятку. Эта молодая женщина сидит в тюрьме за убийство мужчины. Убила в порядке самозащиты. Вытащите ее из узилища.
Лоррейн едва не подавилась вином.
– Мой муж? – Она закашлялась. – Мой… муж будет общаться с убийцей? Рискуя подцепить тюремную лихорадку?
Роджер поспешил пошлепать ее по спине, чтобы унять кашель, но вид у него был не менее испуганный, чем у жены.
– Откуда вам известно, что она невиновна? – спросил он.
– Я не говорил, что она невиновна, я сказал, что у нее был мотив. Мужчина истязал ее. Ваши судьи не имеют представления ни о милосердии, ни о понимании, особенно если убийство совершила женщина, несчастная женщина, проститутка.
– Прос… прос… – Лоррейн не могла даже выговорить это слово. – Вы хотите, чтобы мой муж внес залог за…
– Да, за шлюху, которая совершила убийство. Иначе ее посадят на корабль и отправят в заокеанскую исправительную колонию. Знайте, что женщины редко выживают в таких обстоятельствах, ибо становятся жертвами насилия других осужденных на каторгу, а также судовой команды.
Лоррейн закрыла уши ладонями.
Ардет стоял рядом с ней и смотрел на нее, не отводя глаз. Если бы Лоррейн не зажмурилась, она, чего доброго, хлопнулась бы в обморок от его грозного взгляда.
– Леди Кормак, вы обратились ко мне за помощью, я сказал вам, что я не врач, но вы тем не менее доверили мне здоровье вашего ребенка. Теперь вы снова должны довериться мне. Эта Дейзи убила не ради удовольствия или из мести. Она лишь спасала собственную жизнь.
Лорд Кормак обнял жену за плечи и привлек к себе.
– Наш мальчик спасен. Мы должны сделать все, что можем для этой женщины. Еще до рассвета ее надо освободить из тюрьмы и привезти к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105