Не глядя, он узнал шаги Саймона.– Прекрасный вечер, – сказал Саймон.Доминик только хмыкнул.– Тогда отвратительный вечер. – Доминик снова хмыкнул, думая о чем-то своем. – Значит, у тебя плохое настроение, – предположил Саймон. – У меня новости от твоего отряда.Теперь Доминик внимательно слушал Саймона.– Где они сейчас?– В девяти днях пути отсюда, если не помешает шторм. На дорогах грязь, и лошадям было не пройти.– Что за черт! – выругался Доминик.Саймон немного помолчал и потом спросил брата:– Могу я со своим отрядом выступить против Риверсов вместо тебя?– Конечно. Но они не примут боя. Они не так глупы и понимают, что наши воины обучены лучше.– Свен согласен с тобой.Доминик повернулся к брату.– Он уже вернулся?Саймон кивнул.– Пошли за ним.Не успел Доминик договорить, как из темного угла башни выступил человек. На нем были мягкие туфли из кожи, которые делали его шаги неслышными. В этом заключалось главное искусство Свена – он мог незаметно войти и долгое время оставаться невидимым в любом месте. Доминик никогда не встречал раньше такого тихого человека.– Тебе подали ужин? – спросил он.– Да. – Голос у Свена тоже был тихий и мягкий. – Господин, у меня мало времени. Я должен как можно скорее вернуться в Карлайсл к своему стаду.Доминик улыбнулся: стадо было сплошь в кольчугах.– Что ты узнал?– Риверсов становится все больше.– Сколько их сейчас?– Восемь рыцарей, двенадцать сквайров, тридцать простых солдат.– Верховые?– Это их главная трудность. У них только две хорошие лошади, остальные – настоящие клячи. Отряд ждет прибытия хорошо объезженных скакунов из Шотландии со дня на день.– Оружие?– Они вооружены так же хорошо, как и мы. Они очень жестоки и свирепы. В этом они похожи на своих кровожадных предков – викингов. Я-то знаю, что это значит.Доминик усмехнулся: Свен был очень горд своими северными корнями. Рыцари часто потешались над ним из-за его постоянной похвальбы, но никто никогда не осмелился сказать это Свену в глаза.В темноте раздался свирепый лай и затем человеческий крик.– У нас иногда воруют хлеб, – заметил Доминик, – но Прыгунья не дает уйти ни одному вору.– Когда прибудут остальные рыцари? – осведомился Свен.– Через девять дней, может быть, и позже.– Не скоро. Риверсы будут готовы к атаке в половину этого времени.– Мы можем отразить натиск и выдержать осаду, – сказал Саймон.– Тогда они сначала нападут на идущий к нам отряд и обозы, а потом доберутся и до нас, – возразил Доминик.– Точно так, – согласился Свен. – Это план Дункана. Он умный парень.– А что ты знаешь о Риверсах? Они будут сражаться вместе с Дунканом? – спросил Доминик Свена.– Лучшие из них – да. Остальные пойдут за любым, кто пообещает им резню и богатую добычу, даже за Рыжим.– Двоюродным братом Дункана? Он тоже хороший воин?– Нет. Дункан похож на тебя, господин. Его люди пойдут за ним даже в ад. А за Рыжим пойдут одни собаки, и то если он приманит их куском сырого мяса.Доминик задумчиво посмотрел вдаль. С тех пор как Мэг стала его настоящей женой, ей каждую ночь снились кошмары, и она просыпалась, покрытая холодным потом. Сны были разными, но вещали об одном и том же: «Грядет опасность. Какая опасность? Чума? Осада? Яд? Я не знаю. Я не знаю. Каждую ночь ближе, ближе, ближе». Доминик обнимал Мэг, гладил ее волосы, согревал своим теплом, а потом наступал рассвет. Но вслед за спокойным днем всегда следовала тревожная ночь.– Хорошо, ты можешь идти, – отпустил Доминик Свена. – Спасибо. Ты, как всегда, очень помог нам. Теперь я знаю, что это за опасность.Саймон подождал, пока Свен скрылся в темноте, и обратился к брату с вопросом:– О какой опасности ты теперь знаешь?– Моей жене снятся сны, предвещающие ее. Но не очень ясные.– Теперь она твоя истинная жена, – многозначительно произнес Саймон. – Что бы ни было у нее с Дунканом, теперь она отдала себя тебе.– Да, – подтвердил Доминик, – теперь она моя истинная жена.«Но она никогда не говорит мне о любви. Мэг говорит об удовольствии, об опасности, о делах в замке, о заботах новой весны… но не о любви. Исцели меня, Мэг. Полюби меня. Дай мне сына».Саймон ободряюще похлопал Доминика по плечу.– Люди замка знают это. Когда вы с Мэг вернулись с охоты, оба сияющие, как солнце, они обо всем догадались.Доминик неподвижно смотрел вдаль, ничего не отвечая. Саймон терпеливо ждал, когда брат обратит на него внимание.– Я думаю, что пришло время отправить дьявола в преисподнюю, – проговорил Доминик неожиданно.– Что?– Джон Кемберлендский, бывший хозяин замка, должен быть почтен погребальным пиром и празднествами.Саймон онемел от удивления.– Будут музыка, игры и театр, – продолжал Доминик.– Игры?– Да. Во время этих игр Дункан и Риверсы наконец-то узнают крепость нашего оружия.– Бой без кровопролития! – воскликнул Саймон. – Очень умно! Но и опасно: что, если Риверсы наплюют на правила игры и начнется настоящее побоище?– Тогда гончие войны опять будут пожирать трупы на поле боя.Про себя Доминик подумал, что одним из этих трупов наверняка будет труп самого Доминика Ле Сабра. Окинув в последний раз взглядом высокие зубцы замка, Доминик отвернулся, избегая смотреть на эту землю, которую он завоевывал всю жизнь и которая должна была стать олицетворением мира. Мечты были где-то далеко, а в настоящее время перед Домиником стояла угроза новой войны.Но его звал звон золотых колокольчиков, и Доминик, махнув на все рукой, направился в комнату Мэг. Он не постучал – теперь дверь всегда была открыта для него. Мэг ожидала Доминика. Он вошел, и у него голова закружилась от свежести и аромата трав.Эдит заворчала было, увидев хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83