Саймон кивнул.– Он убил Роберта и с тех пор оказывает покровительство Мари. Только его авторитет и предотвращает ссоры между рыцарями.Мэг нахмурилась, услышав, почему Мари очутилась среди приближенных Доминика.– Как это благородно со стороны Доминика – он сделал ее вдовой, но не оставил без защиты, – произнесла она с издевкой.– Но не мог же он продать ее в гарем султану!– Ну почему же? Это ее призвание.– Ты должна быть благодарна ей.Мэг так злобно взглянула на Саймона, что ему пришлось сдержать улыбку.– Без ее помощи – и без темпераментной Эдит, конечно, – рыцари кинулись бы искать утех за стенами замка. А здешние девушки не любят норманнов.– Дай им время, – сухо проговорила Мэг. – Ваши рыцари так красивы, что наши девушки скоро сдадутся.– Ты думаешь? – спросил Саймон серьезно.– А что? В темноте нельзя отличить норманна от сакса.Саймон рассмеялся.– У вас с Домиником будут веселые дети, Мэг. Ему это пойдет на пользу, а то он стал слишком серьезен после Иерусалима.Улыбаясь, Мэг отвернулась и наполнила водой чашу. Но когда холодный металл коснулся губ Доминика, он отодвинулся.– Мой брат бредит, но он с ума не сошел. Ему приятнее пить из теплых губ, чем из холодной посуды.Мэг набрала полный рот воды и наклонилась к Доминику. Он сразу же жадно потянулся к ее губам. Выпив почти две чаши, Доминик опять заметался и начал бормотать по-английски.– Кровавый убийца… Джеймс убит… Джон Малыш тоже убит. И Ивар Язычник убит. Стюарт Красный…Доминик говорил скороговоркой, как будто читал молитву. Мэг наклонилась к нему и стала поглаживать по голове. Его слова не были бредом – они напоминали о кровавых битвах, жестоких муках, предательстве друзей и голодных детях в осажденной крепости. Каждое новое имя заставляло сердце Мэг кровоточить.«Должно быть время любить!»Вдруг Доминик закричал:– Ты слышишь меня, Саймон? Должно быть время любить!Он словно прочитал мысли Мэг.– Да, – ответил ему Саймон. – Ты принесешь мир на свою землю, я в этом уверен.Раньше Мэг никогда не видела Доминика страдающим – он умел скрывать боль. Теперь ей открылся совсем другой человек, которого метаться по постели заставлял не только яд, но и израненный дух."Он был так добр. Он не требовал, а просил. Он мог бы в мгновение ока расправиться со всеми обитателями замка, но не сделал этого.Мир, а не война.Господи, если бы я могла исполнить его самое заветное желание!"Но это было невозможно. Только любовь снимет проклятие с рода Глендруидов. И любить должна Мэг.«Но я никогда не смогу полюбить мужчину, который не любит меня».Мэг поднесла руку Доминика к своим губам. Слезы капали на его ладонь. Все надежды Доминика напрасны. Все надежды Глендруидов напрасны… Мэг ждала та же участь, что и всех женщин ее рода.Проклятие!– Доминик сильно изменился, побывав в плену, – тихо сказал Саймон. – Он всегда был хорошим воином, но теперь ему нет равных. Для него важно не только победить, но победить без жертв. А когда жертвы неизбежны…Саймон на минуту замолчал, потом опять заговорил:– Если жертвы неизбежны, то поле боя напоминает кровавое месиво.Мэг прижалась губами к руке Доминика.– Он стал удивительно спокоен, – продолжал Саймон, – и поклоняется только одному богу – разуму. Поэтому Доминик никогда не демонстрирует своей силы. А дуракам он только показывает краешек меча, и этого оказывается достаточно.Мэг опять поцеловала руку Доминика. «А что он сделает со мной за то, что я нарушила клятву?»– Когда Доминик вырвался из плена, – говорил Саймон, – он поклялся уехать подальше от власти и гнева королей, пап и султанов. Он мечтал о своей собственной земле, в которой не будет места голоду, нужде, страданиям. И еще он мечтал о знатной женщине, достойной матери его детей.– Чтобы его род не угас. – произнесла Мэг.– Чтобы не угасла его мечта. Чтобы у его земли были защитники.Благородство помыслов Доминика поражало Мэг. Она вглядывалась в лицо мужа. Судьба посмеялась над ним, выбрав ему в жены дочь Глендруидов. Ее сердце изнывало от боли.«Теперь у тебя есть земля, есть знатная жена. Но сыновей не будет. Почему Господь не послал тебе другую женщину?»– Ты родишь ему сыновей? – спросил Саймон.Вместо ответа Мэг тихо заплакала. Саймон рассказывал ей о жизни Доминика, а она сидела неподвижно, целуя руки мужа.Мэг слушала о кошмаре, через который пришлось пройти Доминику, о его мечтах. Ей вспомнилось, как он выехал из тумана и приблизился к Блэкторну много дней назад. Тогда он показался ей олицетворением грубой и бессмысленной силы, но теперь она знала, что это совсем не так. Его жизнь была полна страданий и потерь, он закрылся от мира ледяной броней, но в его сердце не умерли справедливость и благородство.Доминик затих. Его дыхание выровнялось, тело расслабилось.– Он в порядке? – тихо поинтересовался Саймон.– Да. Теперь он просто спит.Саймон прошептал молитву благодарности. Он откинул волосы со лба Доминика. Этот жест был исполнен такой заботы, что говорил о глубокой любви. Кровные родственники могут быть равнодушны друг к другу. Но Доминик и Саймон были не только братьями – они были единомышленниками, людьми, близкими по духу.– Как странно, – прошептала Мэг.– Что тебя удивило?– Дункан так же дотрагивался до лорда Джона, – сказала она, не подумав, что не стоит упоминать имя Дункана.Вся нежность Саймона мгновенно исчезла.– Дункан, – произнес он со злобой. – Я вырежу ему сердце.– За что? – испуганно воскликнула Мэг.– Он отравил моего брата.– Дункан сейчас далеко отсюда!– Его прихвостни здесь.– Риверсы ушли.– Черт бы их побрал, – проговорил Саймон. – Это шпионы Дункана в замке отравили Доминика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83