– Пользуйся привлекательностью и умом как хочешь, но моего мужа оставь в покое, – с угрозой произнесла Мэг. – Ты можешь поплатиться за это.Мари была удивлена, потом громко расхохоталась.– Теперь я поняла, почему Доминик прозвал вас соколенком. Вылезайте-ка из платья.Шелка упали к ногам Мэг. Швея наклонилась за ними, чтобы повесить в шкаф, и, стоя спиной к девушке, вдруг сказала:– Только, вы уж меня простите, хочу напомнить вам, что это зависит не от меня.Мари посмотрела на Мэг, и Мэг почудилось, что в этом взгляде было сочувствие.– Ведь вам девятнадцать лет – почти половина жизни позади. Неужели вы ничего не понимаете? – вздохнула Мари. – Сейчас Доминик очень нежен. Но он – всего лишь мужчина. Все может случиться, и в один прекрасный день в его постели окажусь я, а не вы. Потому что хозяин здесь он, а не вы и не я. Женщины должны подчиняться.Мари подняла с пола корзинку с шитьем.– Что еще угодно, миледи?– Ничего.Покачивая красивыми бедрами, Мари вышла из комнаты.Хуже всего было то, что она права: если Доминик решит, что ему нужна Мари, ничего не поделаешь. «Но в то же время норманнка не может дать ему законных наследников: для этого Доминику нужна я».Набросив на плечи накидку, Мэг направилась в ванную.– Вот вы где, – проговорила Эдит. – А я было подумала, что господин опять решил запереть вас в комнатах.Мэг мрачно улыбнулась: слышать подобные замечания от служанки было не очень-то приятно.– На этот раз он заключил меня в зеленый шелк. Меня сторожила Мари, подрубавшая мою темницу.– А, норманнка. Доминик пообещал ей подарить такой же шелк, если ему понравится, как она справится с вашим платьем.Это было ударом для Мэг. Сняв накидку, она стала развязывать ленты на шелковом белье, тоже подаренном Домиником.– Какая нежная ткань! – Эдит помогала Мэг раздеться, а заодно с любопытством изучала ее наряд.Мэг ничего не ответила. Ее злила мысль, что Доминик делает подарки Мари. Эдит искоса поглядывала на свою несчастную госпожу. Она достала мыло, снадобья и кремы, необходимые для глендруидского ритуала. В глубине души Эдит считала все это потерей времени. Хотя красотка Мари, которая пользуется у рыцарей таким бешеным успехом, тоже часто купается, она обходится без странных песен. Так что дело тут совсем не в ритуале.Эдит уложила косы Мэг на макушке, закрепив их гребнями – тоже подарком Доминика. Гребни были золотые, украшенные изумрудами.– Какие красивые! – воскликнула Эдит.– Да, спасибо, – рассеянно ответила Мэг.– Томас подарил мне серебряные гребни. Он говорит, что они подходят к моим волосам.– Что у тебя с ним? Ты твердишь о нем всю последнюю неделю.– Он так добр ко мне.– Поговорить с Домиником о свадьбе?– Нет. Томас недостаточно богат, чтобы содержать жену. Но если Доминик наделит его землей…– Не уверена.– Ну, я не знаю, – сказала Эдит. – Наверное, он прав. Если каждый будет защищать собственную землю, никто не побеспокоится о защите замка.– Пожалуй, так.– Вы не знаете, когда прибудут остальные воины? Бедный повар не в состоянии прокормить и этих!Мэг поморщилась. Повар постоянно жаловался на нехватку продуктов.– Старая Гвин говорила что-то о неспокойном море. Я думаю, рыцари ждут попутного ветра в Нормандии, – высказала свое мнение Мэг.– Тогда еще недели две спокойной жизни, – заключила Эдит. – Залезайте в ванну.Мэг с наслаждением вытянулась в теплой воде.– Никак не могу понять, почему у вас до сих пор не выросли плавники и чешуя, – проговорила Эдит.Мэг со смехом плескалась в теплой спокойной воде – все Глендруиды любили воду, а вода любила их.– Вам нужно еще что-нибудь? – спросила Эдит.– Нет.– Тогда колдуйте дальше в одиночестве.Мэг нетерпеливо кивнула.– Если я не приду на ваш зов, свистните этой собаке в холле.Джеймсон всегда находился поблизости от Мэг, когда Доминику нужно было отлучиться."Неужели Доминик так не доверяет мне?Да. Наш брак существует только на бумаге. Но почему? Ведь он не больной старик, а здоровый мужчина. Только любовь может родить в нем доверие. Но ее нет".Постепенно теплая вода растворила горькие мысли. Мэг закрыла глаза, расслабилась и принялась напевать старинные глендруидские слова очищения и возрождения. Мягкими ударами она изгоняла из своего тела следы былых ошибок и сожалений.Покончив с обрядом, Мэг открыла глаза и вздрогнула. Доминик со сверкающими глазами стоял совсем рядом и смотрел прямо на нее.– Я… я не знала, что вы здесь, – пробормотала Мэг. – Ты давно меня ждешь?– Целую вечность, – ответил Доминик.Сердце Мэг забилось, она смотрела на мужа со смешанным чувством страха и надежды. Доминик держал в руках полотенце.– Вылезай из ванны, соколенок.Мэг робко улыбнулась, собралась с духом и выпорхнула из ванны грациозным прыжком. Доминик обнял Мэг поверх полотенца. Неожиданно он понял, что соскучился. Ей очень идет такой наряд – ничего, кроме золотых колокольчиков. Ведь все это принадлежало ему по праву! Он мог в любой момент взять и колокольчики, и женщину.«Когда она прекратит играть со мной? В конце концов Саймон прав: мне надо отвлечься. И есть Мари, которая сопротивляться не будет».Но Доминик постарался тут же отбросить эту мысль: ему нужнее любовь Мэг, чем удовлетворение плотских желаний. Доминик видел, как малейший знак внимания к норманнке с его стороны приводил Мэг в ярость. Характер у его жены огневой. Как ее волосы.«Главное – терпение. Никогда мне не приходилось так трудно. Что со мной происходит? Я уже давно не в том возрасте, когда сходят с ума по женщине».– Ты говоришь ласковые слова, а сам выглядишь так сурово.Доминик закутал Мэг в полотенце.– Я суров внутри, милая.Доминик совсем потерял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83