Затем Мейн, миновав несколько деревьев, бесшумно направился к розовой беседке. Конечно, он найдет ее там. Во всем он ощущал странный привкус неизбежности, будто ужас и уныние последних двадцати четырех часов исчезли именно в эту минуту.
Беседка, увитая розами, находилась в самом конце сада, с двух сторон защищенного древними каменными стенами, отделявшими его дом от соседнего; розы обвили ее стены плотным покрывалом.
Джози стояла в центре беседки, прислонившись спиной к статуе дельфина, остановленного резцом скульптора посреди прыжка; колени ее прикрывали каскады роз, пропитавших ночной воздух нежным, сладким ароматом.
– Надеюсь, ты не поцарапалась, когда шла сюда? – Мейн медленно приблизился к стене.
Джози не испугалась и даже не вскрикнула; вместо этого она подняла на него глаза и улыбнулась.
– Как странно... – задумчиво произнесла она. – На мгновение мне показалось, что в лесу появился Дионис.
Мейн провел рукой по волосам. Ну разумеется! С ее точки зрения, он, конечно, был так же стар, как любой из древних греческих богов.
– Не уверен, что это комплимент. Дионис – греческое имя бога вина Вакха, не так ли?
– Бога вина и природы. У него в руках жезл, обвитый плющом, а менады танцуют перед ним ночи напролет.
– И ты – одна из менад? Ты правда собираешься танцевать всю ночь?
– О, я ужасно танцую, – весело рассмеялась Джози. – Думаю, ты это уже заметил.
Мейн сел на камни рядом с ней.
– Это беседка из роз принадлежала твоей тетке?
– Да. По словам отца, тетя любила ее почти так же, как свою башню, и сама посадила розы еще до того, как слегла, а потом требовала, чтобы в хорошую погоду слуги приносили ее сюда.
– Этого достаточно, чтобы заставить меня поверить в фей, хотя моя фантазия и бедновата.
– Даже несмотря на все те романы, которые ты прочла?
– Да. Маленькими мы часто играли в театр. Аннабел блестяще придумывала истории, а потом вступала Имоджин. Что до меня, я всегда была исполнительницей, потому что люблю, чтобы мне все объясняли досконально.
Мейн задумчиво посмотрел на небо: оно казалось настолько близким, что возникала иллюзия, будто его можно потрогать, как мягкий бархат, протертый до основы, сквозь которую просвечивают звезды.
– Сесили и в самом деле верила, что здесь живут феи: ради них она и развесила на деревьях стеклянные шарики.
– Очень мило, что ты сохранил эту традицию.
Наступила пауза.
– Ну а ты... Ты не боишься остаться вдовой, Джози? В нашей семье нет долгожителей, а я намного старше тебя. В твоем возрасте, – Мейн усмехнулся, – я уже соблазнил двух замужних дам и был отвергнут тремя.
– А я была отвергнута всем светом, – бодро отрапортовала Джози. – Если мне удастся тебя соблазнить, то ты станешь моим первым мужчиной.
Мейн повернул голову и внимательно посмотрел на нее; в глазах его тлел огонек недоверия.
– Не уверен, что расслышал правильно.
– А я совершенно уверена.
Некоторое время он молча рассматривал ее. Ночную рубашку на груди Джози скрепляли крошечные перламутровые пуговички, смутно светившиеся в лунном луче.
Джози выдержала его взгляд и расстегнула верхнюю из них.
– Джози! Не делай этого!
– Я всегда собиралась выйти замуж с помощью какого-нибудь бесстыдного трюка, – хихикнула Джози. – Но, по правде говоря, не думала, что дойду до такого бесстыдства. – Она расстегнула еще одну пуговку. – Однако я ясно вижу, что завтра ты аннулируешь наш брак под тем предлогом, что слишком стар.
– Я и в самом деле слишком стар для тебя.
– Тридцать четыре года – прекрасный возраст для мужчины.
Больше всего Джози раздражало то, что Мейн держал ее за руку, словно семилетнюю девочку... И тем не менее эта безумная загадочная ночь кое-что прояснила: она желала Мейна.
Это был ужасный, пугающий голод, странное и смущавшее ее чувство из тех, что заставляют женщину плести брачные сети.
– Мейн! – Джози наконец приняла решение.
– Гаррет, – поправил он и с отсутствующим видом рассыпал розовые лепестки у ее ног.
– Я... – сказала Джози, сделав паузу, чтобы слова ее прозвучали более впечатляюще. – Я virgin immaculata.
Некоторое время граф смотрел на нее, бессмысленно моргая.
– Вот как?
Джози усмехнулась:
– Разве это не замечательно?
– Замечательно?
– Ну да, я так подумала.
– Звучит действительно впечатляюще: непорочная дева!
На лице Гаррета застыло странное выражение, будто он собирался расхохотаться.
– Ты огорчен таким поворотом дела?
– Пока не знаю. Обычно выражение «непорочная дева» относят к Пресвятой Деве Марии, рожденной вне первородного греха.
На мгновение наступило молчание.
– Впрочем, я всегда думал, что женюсь на святой, – весело продолжил Мейн; ситуация его явно забавляла. – Ты даже представить не можешь, как счастлива будет моя мать! Тебе известно, что она аббатиса?
Джози невольно захихикала.
– Ты женишься на святой! – пробормотала она, задыхаясь от смеха. – Но ведь бывают вещи еще более странные.
Гаррет поднял с земли горсть розовых лепестков и осыпал ими ее волосы.
– Тем не менее нынче ночью ты больше похожа на язычницу, так что я был бы весьма удивлен, если бы Господь избрал тебя, дабы ты произвела на свет его дитя...
Смех Джози замер, когда шелковистый розовый лепесток заскользил по ее щеке.
– Но у меня на уме нечто иное: я собираюсь сохранить тебя для собственного наслаждения.
– Ты не знал правды, – возразила Джози. – Ты думал, что я не девственница, а я...
– Бросила лопату навоза в человека, который собирался напасть на тебя.
Джози кивнула:
– Теперь, узнав правду, можешь аннулировать наш брак.
– Чтобы ты вышла за какого-нибудь Скевингтона или Толлбойза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82