– Как он тебя назвал? – переспросила Аннабел. И, не дожидаясь ответа, добавила: – Эван убьет его. Совершенно точно убьет!
– Он назвал меня шотландской свинкой, – твердо заявила Джози. – А Дарлингтон предпочел другое прозвище, Шотландская Колбаска, и оно ко мне прилипло.
Даже она сама расслышала в своем голосе отчаяние.
– О, Джози, – прошептала Аннабел, – мне так жаль! Я понятия не имела...
– Я написала тебе пару недель назад, но, вероятно, наши письма не достигли цели, потому что ты уже уехала из Шотландии, – сказала Тесс.
– Сейчас слишком поздно об этом жалеть, – заметила Джози. – Никто не станет со мной танцевать, если только Тесс и Имоджин не заставят.
– А как насчет Тимоти Арбетнота?
– Он старый, – возразила Джози. – Старый и к тому же вдовец. Конечно, я понимаю, что ему нужна жена, чтобы присматривать за детьми, но мне не улыбается такая роль.
– Тимоти не старый, – запротестовала Тесс. – Ему едва за тридцать, и это примерно такой же возраст, как у наших мужей.
– Кроме того, – поддержала Имоджин, – тридцать лет – это некий водораздел для мужчин, способных развить свой интеллект. Тебе не следует зацикливаться на двадцатилетних: это все равно что покупать свинью в мешке.
– Не говори мне о свиньях, – прошипела Джози. – И мне не нравится мистер Арбетнот. У него какое-то восковое лицо, будто, встав утром, он заново поправляет его недостатки и пристраивает нос на место.
– Какое отвратительное описание! – возмутилась Аннабел. – Если мы хотим переломить эту злосчастную ситуацию, то очевидно, что Арбетнот не годится.
– Боюсь, переломить ее невозможно. – Джози опустила голову. – Если я чудесным образом не постройнею, то каждый при взгляде на меня подумает о колбаске.
– Глупости. Ты прекрасно выглядишь – как одна из этих прелестных мадонн времен Ренессанса. У тебя самая замечательная кожа, Джози, какую только можно представить.
– К несчастью, ее слишком много, – посетовала Джози.
– Чепуха. Я много раз говорила тебе, что мужчины любят такие фигуры, как наши, – принялась убеждать ее Аннабел. – Гризелда, проснись и скажи Джози, какая у тебя восхитительная фигура, да и у меня тоже.
– У нас троих фигуры разные, – не согласилась Джози. – У тебя, Аннабел, фигура полна соблазнительных изгибов, а вот я выгляжу неуклюжей.
Гризелда с трудом оторвалась от книги.
– Я почти уверена, что знаю, кто этот граф Хеллгейт.
– Твой брат? – спросила Имоджин небрежно.
Весь Лондон читал мемуары Хеллгейта, и большинство лондонцев решили, что под псевдонимом Хеллгейт скрывается граф Мейн.
– Вовсе не обязательно. – Гризелда, очевидно, серьезно обдумала этот вопрос. – Я прочла только треть книги, но не узнала ни одной женщины из тех, за кем ухаживал Мейн.
– Неужели слово «ухаживал» приемлемо для описания взаимоотношений Мейна с женщинами? – удивилась Джози.
– Не стоит подыскивать точные термины для подобных вещей. – Гризелду ничуть не тронули нападки на брата. – Все мы знаем, что Мейн не святой. Но хотя автор мемуаров и очень умен, женщин в его описании я все-таки не узнаю. К тому же, хотя у Мейна репутация донжуана, все это в прошлом: у него целых два года не было романов. Мейн влюблен, и давайте предоставим ему возможность похоронить свои грешки вместе с прошлым. – Она открыла книгу и снова погрузилась в чтение.
Аннабел нахмурилась:
– Гризелда права. Хотя и досадно, что Мейн каким-то образом ускользнул от нас и женится на незнакомке – по правде сказать, мне бы хотелось побольше услышать об этой необыкновенной француженке, – но для нас, Джози, гораздо важнее ты.
Джози уже хотела пошутить, что готова забыть о браке, если ей не дадут выйти за Мейна, но отказалась от этой мысли. Судьба старой девы угрожала ей вполне реально, и потому она предпочла не говорить об этом вслух.
– Все дело в том, как ты умеешь одеваться, – заявила Аннабел. – Ты должна обратиться к этой замечательной модистке Гризелды.
– Но у меня и так уже полный гардероб!
– Я отвела ее к своей модистке мадам Бадо, – вздохнула Имоджин, – но...
– Она предложила мне замечательный корсет, – призналась Джози. – Когда я его надеваю, то почти могу втиснуться в платья Имоджин. Если в свете надо мной смеются сейчас, то можешь вообразить, что было бы, если бы я появлялась без корсета?
– И что такого чудесного в этом корсете? – поинтересовалась Аннабел.
Джози отвела глаза. Плохо уже то, что она сама считала свои груди непомерно большими; зато Аннабел ничуть не смущало то обстоятельство, что она кормила Сэмюела на глазах у всех и что ее груди были еще больше, чем у сестры.
– Корсет – это диковинное сооружение из китового уса и еще бог знает чего, – просветила сестру Тесс. – Он обтягивает Джози от ключиц до бедер и ниже.
– Неужели в нем можно сидеть? – удивилась Аннабел.
– Ну конечно! – успокоила ее Джози. – Он замечательно устроен. На бедрах он в определенных местах расходится – там нечто вроде швов.
– Значит, это удобно?
– По правде говоря, не очень, – призналась Джози. – Но ведь светские сборища ничего особенного от присутствующих не требуют, и я нахожу их ужасно скучными. К несчастью, я не умею хорошо танцевать, а это, кажется, единственное доступное удовольствие в таких случаях.
– Ты стала танцевать гораздо грациознее после того, как начала носить корсет, – заметила Тесс.
Гризелда снова закрыла книгу.
– Просто не могу представить, как у Хеллгейта хватало времени на что-нибудь, кроме флирта. Я остановилась на пятой главе, в которой его поведение переходит все допустимые границы.
– А я думаю, просто чудо, что Хеллгейт не скомпрометировал кого-нибудь и его не вынудили жениться, – усмехнулась Джози.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82