Анна вновь взялась за работу. Работая, она краем глаза следила за дамами. Мисс Кэмберуел, с бантами цвета лаванды в волосах, уселась за полированное пианино, проигрывая гаммы и аккорды. Другие дамы столпились вокруг миссис Чарльз, которая по песеннику в кожаном переплете намечала программу концерта. Потом все дамы, за исключением мисс Кэмберуел и миссис Смит-Хэмптон, разместились на креслах и диванчиках. Мисс Кэмберуел проиграла вступительные аккорды песни, а миссис Смит-Хэмптон заняла место у пианино, свободно сложив перед собой руки. Она закрыла глаза и запела сильным нежным голосом. Руки Анны замерли на коленях.
Это была грустная песня — баллада о любви и потерянном счастье. Миссис Смит-Хэмптон пела уверенно и с чувством, голос звучал чисто и безукоризненно.
Смежу ли я усталые веки,
В мечтах так сладко, зыбко…
Проснусь ли я — все грезится
Любимого чудесная улыбка.
Анна огляделась вокруг. Пожилые дамы наклонились вперед, опершись на трости, ловя каждую ноту; в дверях застыла стюардесса. «Господи! — подумала Анна. — А ведь миссис Смит-Хэмптон тоже художница, только по музыке!»
Другие дамы явно были знакомы с ее талантом накоротке — когда замерли последние звуки ее голоса, они зашумели и стали спорить о том, кто будет выступать по программе следующей.
Настала очередь другой дамы, но голос ее звучал пронзительно, по-птичьи, а на высоких нотах Анна не могла сдержаться и морщилась. Потом миссис Смит-Хэмптон спела жизнерадостную мелодию, слова которой вызвали у Анны улыбку.
Закончив кроше для края оперной сумочки, Анна собрала свою работу, полотнище юбки миссис Смит-Хэмптон и удалилась.
Она напевала про себя, быстро шагая вниз к прогулочной палубе, высоко подняв голову. На нее пристально смотрели пассажиры, но Анна не обращала на них внимания. Какое ей дело до того, что они думают? У нее в рабочей сумке кружева миссис Смит-Хэмптон. Скоро она будет зарабатывать деньги, и Стефен не будет ей надоедать. Она чувствовала себя свободной, как ветер.
Когда Анна свернула с прогулочной палубы, направляясь в каюту, она увидела маленькую фигурку, скорчившуюся недалеко от двери. Анне показалась она знакомой. Она ускорила шаги. Через секунду она уже бежала. Подбежав, Анна наклонилась над мальчиком. Рори опустил подбородок на грудь, так что все, что она увидела — это была копна спутанных черных волос. Увидев на рубашке кровь, сердце у нее оборвалось.
— Покажи лицо, — приказала она. — Посмотри на меня, сейчас же.
Она подняла за подбородок голову Рори. Кровь засохла в ноздрях, а губа была разбита и опухла. Под левым глазом темнел синяк.
Анна сморщилась:
— Ах, ну что это, только посмотри. Досталось, да?
Рори скривился, пытаясь удержаться от слез.
— Открой рот, — сказала Анна.
Он показал ей зубы — как будто все целы. Анна выпрямилась и втолкнула его в каюту.
— Почему ты прячешься здесь? Почему не зашел в каюту?
— Мой папа, — сказал Рори, закрыл лицо руками и зарыдал. — Ему это не понравится.
— Ну-ну, перестань… — ласково проговорила Анна. — Ну что он скажет? Что ты не должен драться? Кто он, чтобы так говорить?
Она помогла Рори снять куртку и расстегнуть рубашку.
Рори облизал губы, кривясь от боли, и потер щеки, стараясь стереть следы слез.
— Мы сейчас все приведем в порядок, — успокоила Анна. — Он никогда и не узнает, что стряслось…
Анна уже сняла с Рори рубашку, когда дверь отворилась и вошел Стефен. Рори снова закрыл лицо руками.
Анна выпрямилась:
— Сейчас, Стефен, — проговорила она, надеясь предупредить взрыв.
— Что за черт! — Стефен стоял в дверях, глядя на Рори.
— Была небольшая драка, — поспешно ответила Анна. — Беспокоиться не о чем.
— Боже Всемогущий! — Стефен отнял руки Рори от лица. Мальчик от страха отпрянул.
— Стефен, ну успокойся!
— Кто это сделал? — заорал Стефен, уставясь на Анну. — Кто с ним это сотворил?! Я прикончу его!
— Да ради Бога, Стефен! Мальчишки все время дерутся.
Анна подошла к двери и закрыла ее.
— Это не опасно.
— Не опасно! Но он ведь еще маленький!
— Стефен, он же мальчишка…
— Он — мой сын.
— Ах, ну и что? Сын боксера-призера должен быть лучшим, а не получать синяки. Это ты хотел сказать?
Лицо Стефена сделалось грозным. Он ткнул пальцем в Анну.
— Пойми одно, — сказал он тихим от гнева голосом. — Этот мальчик — все, что у меня есть! Я не хочу, чтобы он дрался, потому что не хочу, чтобы его покалечили.
Анна почувствовала, как в лицо ей бросилась кровь.
— Все это так, — ответила она. — Но вы еще делаете из мухи слона.
Стефен изучал раны Рори.
— Это дело рук двойняшек Карэн, не правда ли? Рори кивнул, вглядываясь в отца, как бы боясь, что он найдет его нестоящим своего внимания после того, как его побили.
— Эти Карэны слишком взрослые, чтобы тебе с ними играть. Я их видел — пара грязных, ухмыляющихся мальчишек. На них большими буквами написаны неприятности.
— Им всего десять лет, — заметила Анна.
— Я не хочу, чтобы он бегал с ребятами из четвертого класса.
— Ради Бога, Стефен!
— Он переймет их привычки… Когда будет в Нью-Йорке, свяжется с уличными жуликами, будет подворовывать из магазинов и доков, очищать карманы…
Потом свяжется с какой-нибудь шайкой — Водяных Крыс или еще хуже — с Дохлыми Кроликами. — Лицо Стефена потемнело. — Не понимаю, что тут смешного?!
Анна не выдержала и расхохоталась. Много времени прошло с тех пор, как она смеялась в последний раз. И причина смеха было буйное воображение Стефена Флина.
— Он хороший мальчик, Стефен! И никогда не будет уголовником!
— Ты не знаешь…
— Я знаю, — сказала Анна, все еще улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115