— Но мы ведь поженились, — сказал он.
— Но это же неправда! Не на самом деле!
— Мы женаты, как все, дорогая.
Стефен провел по опущенной голове Анны. Кудри были мягкими и упругими.
— Анна, иди, ну же!
Он притянул ее к себе и наклонился, пытаясь поцеловать. Девушка пахла свежестью и яблочным цветом. У Стефана закружилась голова. Он забыл обо всем на свете.
— Боже мой, любимая, как ты хороша! Какая у тебя белая грудь! Ну же, покажи мне ее!
— Нет, не надо, — шептала она, — ну, пожалуйста…
— Поцелуй меня!
Несмотря на сопротивление, он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы. Он так хотел, чтобы она его приласкала! Стефен крепче сжал ее плечи и, тяжело дыша, поцеловал стиснутые губы с большей страстью, ожидая ответа. Но повсюду чувствовал ее сопротивление… Тело обмякло в его мускулистых руках, она задыхалась… Но Стефен не обращал на это внимание. Его жадный рот все еще пытался добиться хоть какого-то отклика. Сильные руки коснулись нежной, упругой груди. Стефена трясло от желания. Анна застонала. Но это был стон отчаяния. Он разочарованно отпрянул.
— Черт возьми! Анна…
Она толкнула его в грудь.
— Ради всего святого! Да вы не лучше других! — выплюнула она яростным шепотом.
В ее глазах светилась ненависть, но и это его не остановило. Он крепко держал ее, пытаясь подчинить себе.
— Не дерись со мной, ради Бога! Я не хочу тебе зла!
— В самом деле?! Вы — настоящий зверь, если смеете меня так терзать.
— Да успокойся ты, — грубо прошипел Стефен. — Я чертовски хорош в постели…
— Хорош в постели! — Анна перестала сопротивляться. Лицо стало злым. — Да вы же и там только о себе и думаете! Все мужики думают, что девушке доставляет удовольствие, когда с ней обращаются грубо! Вам кажется, что все девушки только и мечтают, чтобы их повалили и засунули!
— Ну-ка, попридержи язычок, — фыркнул Стефен, пораженный грубостью ее слов. — Ты хочешь, чтобы Рори услышал?
— Рори? — Анна бросила на него уничтожающий взгляд. — Вам раньше надо было подумать о нем!
Она оттолкнула его, и Стефен ее отпустил. Она обошла его и отступила на свою сторону каюты.
Стефен потер лицо. «…Повалили и засунули…» Никогда еще он не слыхал от женщин таких слов. Он уставился на полосатую занавеску, отделявшую его от Анны. Господи! Да она же просто чертова сука, а то и похуже!
Он отодвинул занавеску:
— Для женщины у вас грубая манера разговаривать.
Анна уже надела ночную рубашку. Она закрывала ее от шеи до кончиков пальцев на ногах. Собрав всю массу волос, она перебросила их через плечо и разделила на три густые пряди.
— А у вас грубая манера бросаться на девушку.
— Бросаться! Мы женаты! И я думаю, что вы мне хоть чем-то обязаны.
Анна перестала заплетать косу.
— Не беспокойтесь, уважаемый мистер Флин. Все, что я вам должна, я верну, но деньгами. До последнего цента…
— Не возьму я ваших денег! И не рассказывайте мне о хороших примерах. Вы сами не были должным примером, танцуя во всей красе на палубе корабля, полном мужчин.
Стефен заложил руки за пояс брюк и отступил на свою сторону за занавеску. Он чувствовал себя побитым и потерянным, как будто проиграл бой. Даже хуже — он чувствовал себя кастрированным. За всю жизнь ни одна женщина не дала ему от ворот поворот. А эта не только отказала, она еще и оскорбила его. Боже Всемогущий! Да он, должно быть, сошел с ума, раз пытался овладеть ею.
Он сел на софе, весь охваченный разочарованием и унынием. Мужчина мог его избить до кровавой каши. Но женщина? До сих пор никогда он не обменивался грубыми словами с женщиной.
— Стефен!
Он поднял глаза:
— Ну что еще, Господи Боже мой?
Анна стояла перед ним, теребя толстую косу, переброшенную через плечо. В свете лампы ночная рубашка ее блистала белизной, а на волосах вспыхивали рыже-коричневые огоньки. Она выглядела почти виноватой.
— Я знаю, что обязана вам многим, очень многим… Я не хочу, чтобы вы думали, что я неблагодарна.
— Так, и почему же мне думать, что вы неблагодарны? — проговорил Стефен, не делая попыток скрыть насмешку. — Я хочу сказать, что на этом чертовом корабле вы — самая благодарная девушка, принимая во внимание, что я сначала спас вас от петли, а потом освободил от капитанской постели. Так что, несомненно, вы благодарны, отказывая своему мужу в том, что принадлежит ему по праву.
Анна в волнении сжала руки.
— Ах, ради Бога, давайте не будем ссориться…
Вскочив, Стефен ткнул в нее пальцем:
— Вам повезло, что я просто не взял то, что мне от вас нужно. Я мог это сделать, вы знаете… Я знаю, как можно поиграть с женщиной.
— Так вот с чем вы предстанете на Небесный суд!
— Вам еще повезло, что я вас не побил! Анна подбоченилась кулаками:
— Мне везло сегодня вечером на каждом шагу! Ну что, так или нет?
Стефен вытянул руки, чтобы ее схватить и… задушить… А может быть, поцеловать?!
— Помилуй Бог! Вы можете довести мужчину до полного сумасшествия!
— Папа? — Голова Рори просунулась между половинками полога, — глаза зажмурились от света.
Стефен провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Он позабыл о сыне.
— Извини, дружище. Давай спи!
Он бросил на Анну взгляд, пробормотав:
— Вот что вы наделали.
— Почему вы ссоритесь? — Голос прозвучал испуганно.
— Всего-навсего — небольшое недоразумение, — успокаивающе ответила Анна. — Сейчас во всем разобрались, слава Богу. Спи.
Рори спрятался за занавеску, Стефен схватил свою куртку. Ему захотелось оказаться дома, в своем углу, в Нью-Йорке. Он бы провел раунд или два, а то бы и шары погонял на бильярде. А на этом проклятом корабле он еще должен поискать приличного человека, с которым можно поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115