Хотя святой, поселившийся в усадьбе отца, и называл Сиобхан ведьмой, а ее мази и снадобья считал богопротивным делом, Фиона не верила в то, что использование трав и растений на пользу людям может считаться злом.
Уложив волосы, девушка сняла свою новую зеленую тунику и надела старую и уже довольно грязную, коричневого цвета. Она надеялась, что обтягивающее платье поможет ей соблазнить викинга, но тот, по всей видимости, был чересчур слаб, чтобы обратить на него внимание; даже когда она совсем разделась, он так и не решился притронуться к ней!
При воспоминании об этом довольно рискованном поступке щеки Фионы зарделись; на миг ей показалось, что глубоко посаженные глаза пленника снова внимательно рассматривают ее, постепенно наполняясь изумлением и еще каким-то чувством, похожим на страх. Но у нее не было никакого оружия, и она не сделала ни одного движения, которое могло бы испугать его, – даже раненный, викинг сохранил в своем великолепном теле достаточно сил, чтобы овладеть ею.
Фиона застегнула на талии бронзовый пояс, а свою элегантную зеленую тунику повесила в углу комнаты. Когда она в следующий раз посетит викинга, ее оружием будет не привлекательная внешность, а магические травы тетки да еще изрядная доля смелости. Мысль о том, что она задумала, заставила ее сердце биться чаще – это было похоже на выхаживание дикого зверя; на то, когда он поправится, что удержит животное от того, чтобы броситься на нее?
Сердце Фионы забилось еще сильнее, когда она представила себе, как ее обнимают длинные сильные руки викинга, а его словно резцом очерченные губы прижимаются к ее губам. Если он изнасилует ее, то она достигнет своей цели – избавится от необходимости выйти замуж за Сивни. Но так ли она уверена, что викинг позволит ей после этого уйти? Насладившись ею, он может просто-напросто задушить ее или использовать как заложницу для побега.
Фиона поежилась. Дело оказывалось не таким простым, как казалось поначалу: ей надо было не только побудить викинга овладеть ею, но и суметь ускользнуть после этого в целости и сохранности. А что будет с ним потом, когда ее отец узнает, что его планы пошли прахом? Доналл может тут же сорвать свою ярость на окружающих, и уж точно трепка предстоит ей самой, хотя вряд ли отец станет сильно бить ее: даже потерявшая привлекательность в качестве королевской невесты, она все еще будет занимать определенное место в его планах. Пленника же, без всякого сомнения, ждут пытки и жестокая казнь.
Это было глупо, бессмысленно, но Фиона не могла не испытывать сожаления при мысли о том, что викингу предстоят столь большие страдания. Если она излечит его раны и спасет ему жизнь, он больше не будет для нее безымянным насильником, каким до сих пор она представляла его. Она и сейчас уже начинала смотреть на него не как на презренного дикаря, которого могла использовать, как ей захочется: для нее он был человеком, страдающим существом, которому необходимы помощь и забота.
«Чересчур ты мягкая, – сказала она себе, – совсем как твоя мать. И тебе также никогда ничего не удастся достигнуть в этой жизни, если ты будешь так заботиться о чувствах других людей».
Фиона вышла на улицу и поспешно зашагала по поселку. Когда она проходила мимо отцовского дома, Тулли, самая любимая ее собака из охотничьей своры отца, выбралась из-под крыльца, где спала в тени, и поплелась за ней.
Никем не замеченные, они миновали ворота. Выйдя за высокую ограду, Фиона огляделась по сторонам, а потом быстро зашагала по едва заметной тропинке, уходившей в гущу орешника, росшего между могучими дубами. Тулли послушно трусила за ней.
Когда Фиона вошла в маленький, сложенный из камня дом, ее тетка помешивала кипящий в котле отвар из трав и что-то шептала себе под нос.
– Ах, вот и Фиона! – радостно воскликнула она. – Как хорошо, что ты заглянула ко мне!
Ответив поцелуем на объятия тетки, девушка присела на один из больших плоских камней, которые служили в тесном жилище стульями. Устремив взгляд на горевший в пени огонь, она умиротворенно вздохнула.
– Я всегда чувствую себя здесь так спокойно. – Фиона посмотрела в глаза хозяйке дома. – Какими заговорами тебе удается сделать так, что все мои заботы сразу же уходят, как только я переступаю порог твоего дома?
Сиобхан ласково засмеялась – словно ветерок прошелестел в камышах. Она очень напоминала покойную мать Фионы, так как тоже была невысока, изящно сложена, имела смуглую кожу и большие серые глаза. Правда, в ее некогда густых темных волосах уже давно поблескивали седина, а узкое лицо покрылось тонкими морщинками.
– Какие же заботы одолевают тебя, дитя мое? – вопросом на вопрос ответила Сиобхан.
Фиона вздохнула.
– Все те же, с которыми я приходила к тебе на исходе долгой ночи. Я терпеть не могу человека, которого отец выбрал мне в мужья.
– Вождь клана Мак-Картан. Помню, как ты жаловалась мне: у него гнусный запах изо рта и мерзкая наружность. Неужели ты до сих пор не нашла в нем ни одной привлекательной черты?
– Ни одной. Ты тогда посоветовала мне поближе узнать его характер. Я пыталась сделать это, но нашла только скупость и любовь к животным наслаждениям.
Сиобхан покачала головой.
– Иногда я думаю: как мне повезло, что я так и не вышла замуж! Разумеется, у меня были совершенно другие обстоятельства – ты должна быть благодарна за свою королевскую кровь моей сестре, которую я много раз предупреждала: этот брак с королем-воином может оказаться роковым для нее.
Сиобхан покачала головой, словно отбрасывая тяжкие думы, и лицо ее осветила улыбка.
– Конечно, Айслинг была счастлива в браке, по крайней мере, какое-то время, и, кроме того, боги послали ей тебя…
Фиона только кивала, боясь разрыдаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125