Харриет. – Произнеся это имя, Бенедикт улыбнулся и протянул молчавшей Харриет руку. Это ее удивило, и она машинально сунула свою ладонь в его руку. Он нежно пожал ее; пальцы без перчаток оказались ледяными и очень мягкими.
– Я… – Ее голос сорвался; она замолчала и набрала полную грудь воздуха. Вымученная улыбка была жалким подобием тех улыбок, которые она так щедро дарила ему раньше. – Я рада, что у вас все хорошо, Бенедикт.
Бенедикт ничего не смог с собой поделать: он шагнул вперед и оказался вплотную к Харриет. Прижавшись щекой к ее виску, он выдохнул ей прямо в ухо:
– Совсем не так хорошо, как может показаться, – и быстро отвернулся, чтобы не поставить их обоих в неловкое положение, сказав – или сделав – что-нибудь еще. Однако успел заметить трепетание ресниц, обрамлявших зелено-коричневые глаза, и широкую, возбужденную улыбку мисс Августы Мерриуэзер.
Две молодые женщины шли рука об руку. Они вышли из-за угла в ярких всплесках небесно-синего и светло-красного, в совершенно одинаковых шляпках – за исключением лент, совпадающих по цвету с платьями. Они на мгновение замешкались, сверяясь с небольшим обрывком бумаги в руках у одной из них и всматриваясь в номера домов, и снова затопали сверкающими полуботиночками.
Харриет, услышав стук каблучков по тротуару, на минутку оторвалась от цветочных горшков и ведерка со свежей землей. Глядя на прогуливающуюся элегантную парочку, она вдруг отчетливо представила себя со стороны – в платке, повязанном на голову на манер судомойки (чтобы волосы не падали на лицо во время работы). Она провела тыльной стороной ладони по щекам, чтобы стереть с них землю, и снова обратила внимание на цветочный горшок у себя на коленях.
– Бедный мой цветочек, – грустно сказала Харриет побуревшему, сгнившему растению, смутно напоминавшему шишковатую змею. – У тебя не было ни единого шанса.
Она бесцеремонно вывалила погибший цветок – и ведь предупреждала же подарившую его месяц назад Эбби, что не сумеет его сохранить! – в ведерко с землей, перемешала небольшой лопаткой почву и снова стала заполнять горшок.
Вздохнув, Харриет повернулась к ярко-зеленому, усаженному шипами растению, которое Эбби принесла ей вчера.
– Это алоэ, – заявила Эбби. – Единственное растение, которое ты не сумеешь погубить, Харриет Мосли. Я точно знаю.
Харриет, осторожно взяв в руки маленькую веточку с пухлыми листьями и заталкивая ее в освободившийся горшок, очень в этом сомневалась.
На нее одновременно упали две тени. Харриет, прикрыв лицо перчаткой, взглянула вверх.
– Очаровательное растение, – сказала одна из девушек, с волосами скорее рыжими, чем каштановыми.
– Очень красивое, – согласилась вторая, с волосами скорее каштановыми, чем рыжими.
– Оно и недели не протянет, – отозвалась Харриет, посмотрев на обеих, – несмотря на разный цвет волос, глаза у них были одинаково карими. – Вы заблудились?
– Не думаю. – Одна из девушек посмотрела на номер дома, прибитый над дверью.
– Мы ищем леди по имени Харриет Мосли, – сказала вторая.
– Это никакая не леди, – ответила Харриет, отряхивая землю с рук и поднимаясь на ноги. – Это я.
Девушки переглянулись каким-то особым таинственным взглядом и заулыбались еще радостнее.
Харриет стянула с рук садовые перчатки, притворяясь, что не замечает на них пятен и не видит, как ужасно они выглядят по сравнению с чистенькими белыми перчатками незнакомок, и посмотрела на девушек внимательнее. Они были очень хорошенькими – такими земными и теплыми, но при этом – может быть, потому что так походили друг на друга – немного странными.
– Пожалуйста, позвольте нам представиться, – сказала та, что была скорее каштановая, чем рыжая. – Меня зовут Оливия Старкер, а это Сара Элизабет Старкер.
– Мы сестры, которые вышли замуж за братьев, – пояснила Сара Элизабет.
– Понимаю. – На самом деле Харриет ничего не понимала. – Мы раньше встречались?
– Мы только слышали о вас, – Оливия немного наклонила голову, – от нашего брата.
Сара Элизабет добавила:
– До замужества мы носили фамилию Брэдборн, как и Бенедикт.
Харриет уставилась на сестер.
Поскольку она молчала, Сара Элизабет снова заговорила:
– Мы очень хотели познакомиться с леди, пленившей его сердце.
Харриет не выдержала:
– Это какая-то шутка?
– Нет, – ответила Оливия, – но если послушать Бена, то в вашем обществе всегда бывает очень весело, мисс Мосли.
– Бена? – Харриет чувствовала, что ее замешательство усиливается – сестры смотрели на нее выжидательно, словно думали, что она вот-вот выкинет какой-нибудь юмористический номер.
Сестры снова спокойно переглянулись, и Сара Элизабет сказала:
– Наш брат так говорит о вас, что мы легко представили себе, что вы за женщина, и уже предвкушаем, как вы станете членом нашей семьи.
– Вы ненавидите Бенедикта, мисс Мосли? – напрямик спросила Оливия.
– Нет. – Харриет с удивлением поняла, что ее слова опережают мысли. – Совсем наоборот.
Сестры с одинаковым удовлетворением кивнули.
И тогда с поразительным отсутствием стыда при обсуждении личных дел с двумя незнакомками Харриет ткнула себя в грудь:
– А он меня ненавидит?
Одинаковые улыбки превратились в ухмылки, очень похожие на ухмылки брата, который их вырастил. Оливия замотала головой, а Сара Элизабет сказала:
– Он бы не попросил нас прийти сюда и убедиться, что с вами все в порядке, если бы ненавидел вас.
Глава 46
– Должна признаться, – сказала Харриет, – они показались мне немного странными.
Августа оторвалась от шитья.
– Они близнецы? Близнецы иногда возбуждают тревогу в людях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91