Пока Меррик разговаривал с королем, она бросала на мужа взгляды исподтишка, будто опасаясь, что все случившееся между ними ей привидилось, а сам он – не более чем призрак ночи, который того и гляди исчезнет.
Иногда Меррик замечал ее взгляды, и тогда его рот чуть кривился в понимающей улыбке, а Клио вспыхивала как маков цвет и отводила глаза. Но проходило несколько минут – и эта своеобразная игра начиналась снова.
Клио краснела еще и потому, что вспоминала, какими шутками на их счет обменивались вчера гости, когда они с Мерриком, завершив таинство любви, вернулись в пиршественный зал. Большинство игривых намеков касалось клочков сена, которые застряли у них с Мерриком в волосах, а также ее измятого платья...
Страдания Клио закончились, когда распахнулись двери, и на крыльцо вышла Элеонора в сопровождении своих придворных дам. Клио присела перед королевой в глубоком реверансе, но та, обняв за плечи, заставила ее подняться и весело ей улыбнулась.
Элеонора выглядела очень величественно в своем алом, отороченном дорогим мехом бархатном платье, которое очень шло к ее смуглым чертам и черным, словно вороново крыло, волосам, забранным в сетку из мелкого жемчуга.
Черные, как маслины, испанские глаза Элеоноры насмешливо оглядели новоиспеченную графиню Глэморган.
– По счастью, сегодня у вас в волосах сена нет, – прошептала королева, придвигаясь к Клио поближе.
После этого обе дамы рассмеялись, и Клио в который раз решила, что Элеонора – чудная женщина, а вовсе не жестокая и хитрая, как утверждали некоторые. В сущности, эта коронованная иностранка успела превратиться в самую близкую ее подругу, каких прежде у нее никогда не бывало.
Появление королевы помогло Клио окончательно избавиться от смущения. Она вспомнила их вчерашнюю беседу и утвердилась в мысли, что вышла замуж за любимого человека, который, в свою очередь, принес ей в дар самое ценное, чего только может требовать от мужчины женщина, – свою любовь и преданность.
– Мне будет очень вас недоставать, – сказала тем временем Элеонора, и Клио благодарно улыбнулась ей.
Они обнялись, после чего Элеонора отступила на шаг, не выпуская из своих рук ладони Клио.
– Обещайте мне, что обязательно приедете в Кентербери. Я хочу показать вам Лидс, который стал мне настоящим домом. Конечно, он не такой огромный и величественный, как наш дворец в Лондоне, но зато уютный и очень красивый. – Королева оглянулась и прошептала: – Эдуард еще об этом не знает, но у меня есть кое-какие планы по переустройству замка. В частности, я хочу разбить там садик в мавританском стиле – вроде того, что был у меня в Кастилии.
– Нелл! – неожиданно разнесся по двору громкий голос короля. – Я отлично вижу, что вы о чем-то шушукаетесь с молодой графиней. Хотелось бы только знать – о чем именно?
Королева повернулась к Эдуарду, придав глазам самое невинное выражение.
– Мы? Шушукаемся? Да что вы, дорогой! Даже и не думали.
Поскольку король явно не поверил в эту маленькую ложь, королева сочла нужным улыбнуться и прибавить еще несколько слов – на кастильском наречии, которого здесь, кроме Эдуарда, не понимал ни один человек.
Король расхохотался и, прервав беседу с рыцарями, направился к дамам. За ним последовали Меррик и Роджер. Не прошло и минуты, как Меррик уже стоял рядом с Клио, положив ей на талию руку.
Клио так и подмывало снова взглянуть на своего мужа, лицо которого так часто в последнее время менялось, что она не знала, какое выражение будет на нем в следующее мгновение. Решив, что нет смысла себя пересиливать, она подняла на него глаза.
Взгляд Меррика недвусмысленно говорил: «Я хочу тебя!» И Клио этот взгляд очень понравился.
– Вот что я скажу вам, графиня, – произнес между тем король, останавливаясь рядом с молодой четой и принимая величественную позу. – Если вы не станете заботиться, как должно, об одном из моих лучших рыцарей, я пришлю сюда, в замок Камроуз, свою мать. Уж она-то научит вас уму-разуму!
«Бог мой, он говорит о старой королеве Элеоноре!» – подумала Клио, и при одной мысли об этой женщине ей едва не сделалось дурно.
– Эдуард! – воскликнула королева, приходя на помощь своей подруге. – Посмотрите только на бедную девочку! При одном упоминании о вашей матери у нее вся кровь отхлынула от щек.
– Да уж, – ухмыльнулся король. – Похоже, моя мать за свою жизнь на многих нагнала страху.
– Не забывайте также, что графиня Глэморган – новобрачная, а потому к ней надо относиться с особенной заботой, – продолжала ворковать королева. – И уж во всяком случае, ее нельзя пугать. Так что бросьте свои шуточки, Ваше Величество!
– Хорошо, – сказал король, обнимая Элеонору за плечи. – Мы не станем вызывать королеву-мать в Камроуз. Зато мы позовем ее погостить в Лидс!
Элеонора пробурчала что-то себе под нос на кастильском наречии, это вызвало бурный приступ веселья у Его Величества.
– Что же получается? Никто не желает приглашать мою мать в гости?
Ответом ему было весьма красноречивое молчание, которое лучше всяких слов свидетельствовало о том, что вдовствующую королеву Элеонору и в самом деле никто не хочет видеть у себя дома.
В эту самую минуту во двор вышла старая Глэдис. Остановившись как вкопанная, она некоторое время молча созерцала короля и королеву, а также окружавшую их блестящую свиту – придворных дам, знатных дворян и священнослужителей. У Клио неожиданно мелькнула мысль, что эта старуха была, пожалуй, единственным человеком, который при случае смог бы найти управу на старую сварливую королеву хотя бы потому, что сама Глэдис не отличалась слишком покладистым характером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110