Внезапно Клио застонала, и у Меррика перехватило дыхание, когда она повернулась к нему лицом, и ее ладони легли ему на грудь – прямо на его оглушительно колотившееся сердце. Меррик накрыл ее ладошку своей ручищей. Сейчас это прикосновение было для него важнее всего на свете.
Не прошло и минуты, как глаза Меррика закрылись, и он провалился в глубокий и спокойный сон, какой овладевал им всякий раз, когда он чувствовал, что наконец-то возвратился домой.
Клио почувствовала, что кто-то смотрит на нее в упор, и открыла глаза.
Прямо перед собой она увидела лицо Меррика, которое поразило ее каким-то неузнаваемо нежным, мягким выражением. А на его левой скуле под отросшей щетиной темнел свежий фиолетовый синяк.
Клио протянула руку и кончиками пальцев коснулась синяка.
– Вы ранены?
– Пустяки. Это Роджер вернулся.
– Он вас ударил?!
Меррик пожал плечами.
– Ерунда. Я просто не вовремя засмеялся. Ничего страшного.
Она нахмурилась и подвинулась поближе, чтобы получше рассмотреть синяк и маленькую припухшую царапину, алевшую на подбородке.
– Наверное, больно?
Он засмеялся.
– Больно получить булавой по шлему. А это всего лишь царапина. – Меррик помолчал; казалось, его взгляд вбирал ее в себя всю без остатка. – Как приятно, Клио, что вас волнует, насколько хорошо я выгляжу.
Клио не могла сдержать улыбки, но все-таки дерзко вскинула подбородок.
– Меня волнует не ваша внешность, милорд. Я просто надеюсь, что от удара в вашей голове могло наступить хотя бы небольшое просветление.
– Вы не привыкли уступать, не так ли?
Она улыбнулась и покачала головой.
В глазах Меррика мелькнула нежность, его пальцы ласково и робко, почти боязливо, коснулись ее лица, и она тут же забыла о том, что лежит рядом с воином, который внушал ужас очень и очень многим.
Его поцелуй был таким же теплым и нежным, как и взгляд – его жесткие губы лишь слегка, как-то даже несмело встретились с ее губами.
Словно в забытьи, глаза Клио медленно закрылись, а руки скользнули по его широким и сильным плечам, прошлись по тугим, как натянутые канаты, мышцам и затем обвились вокруг его шеи – могучей шеи рыцаря, который был принужден постоянно носить тяжеленный шлем.
Поцелуй Меррика стал более настойчивым, его язык проник ей в рот и ласкал его изнутри, нежно касаясь влажной изнанки. Клио в этот момент казалось, будто она летит в окружении певчих птиц, а вокруг звенят их трели. Голоса птиц уносились все дальше, и точно так же вместе с ними в неизведанные дали уносилась и она сама. При этом у нее было такое ощущение, что весь огромный мир вокруг перестал существовать.
Меррик крепко прижал ее к себе, теперь их тела соприкасались, и девушка чувствовала, как жесткие кудрявые волосы на его груди щекочут ей грудь. Забыв обо всем на свете, обнявшись, они метались по кровати, пока наконец Меррик не притиснул ее к матрацу.
Какое изумительное чувство! Наслаждаясь тяжестью его тела, Клио изогнулась, словно арка старинного моста, и раздвинула ноги, потому что где-то глубоко внутри, в самых интимных уголках ее тела жило неистребимое желание прижаться к нему еще ближе, ощутить его горячую твердую плоть. Ее кровь играла, словно молодое вино – такое терпкое и приятное на вкус, но обладавшее способностью быстро валить с ног. Его горячая ладонь лежала на ее груди, а язык, казалось, не знал покоя. Кончиками пальцев Меррик касался нежного соска Клио, и она чувствовала, как поднимается в ней обжигающий жар, как сладкая испарина покрывает ее тело – особенно в тех местах, о которых и подумать-то ей, воспитанной в строгих правилах монастыря, было стыдно. Казалось, ее кожа не могла уже стать горячее, чем была. Клио провела руками по пояснице Меррика, коснулась набедренной повязки, и из его уст вырвался легкий стон – знак мольбы, страсти и желания. Меррик непрерывно шептал ее имя, и в его голосе звучала такая непередаваемая нежность, что, казалось, она шла из самой глубины души.
Клио открыла глаза. Ей нужно было увидеть его лицо, понять, чувствует ли он то же, что и она. В его глазах плескалась теплая синева бескрайнего английского неба, его зрачки были цвета синей полночи. В этих глазах больше не было холодности, и Клио удивилась, что прежде ей удавалось разглядеть в них жестокость, холод и лед. Сейчас в его глазах была страсть, подобная ее собственной – всесильной и подавляющей, – и эта страсть заставляла ее желать его все сильнее и сильнее. Клио хотелось слиться с ним воедино, хотелось, чтобы он ласкал ее в тех местах, сама мысль о которых вела, конечно же, прямехонько в преисподнюю. Но эти греховные желания переполняли ее, и она не могла им противостоять.
– Возьми меня! – прошептала Клио. Меррик вздрогнул, а потом спрятал свое лицо в ее волосах, его рука скользнула от тугих сосков вниз, к бедрам, туда, где ей хотелось ощутить силу и твердость его мужественного естества.
Клио уже не страшили ни муки вечного ада, ни все пытки чистилища, через которые ей предстояло пройти. Она раздвинула бедра еще шире, и его пальцы принялись ласкать ее жаркую влажную плоть. Казалось, это должно было бы оскорбить Клио, но лишь заставило ее задвигаться в унисон с его пальцами – все быстрее и быстрее, возносясь ввысь, туда, где, очевидно, находились самые настоящие райские кущи. А впрочем, если на самом деле это был ад, она все равно хотела бы броситься в его бездны без оглядки...
Клио задыхалась, ее ногти впились в плечи Меррика.
– Господи! – вырвалось у нее. – Я, наверное, сейчас умру.
Она чувствовала, что ее плоть вот-вот разорвется от желания, но не могла остановиться.
– О, любимая, еще немного, – прошептал Меррик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110