Единственная женщина, которая хоть что-то значила для него до Клио, была его мать. Но и о ней у Меррика сохранились только смутные воспоминания, поскольку она умерла, когда ему было шесть лет. Он помнил, что у нее были черные волосы и нежный голос, но это, пожалуй, и все. Равным образом, ни одна женщина до сего дня по-настоящему не знала его...
Когда они с Клио занялись любовью, Меррик, отдавая молодой жене всю свою нежность, пытался – сам того хорошенько не понимая – передать ей какое-то знание о себе. Ему хотелось, чтобы она знала, кто он, зачем пришел в этот мир и как жил до тех пор, пока не встретил ее. Его наконец осенило, что до встречи с Клио его существование было пустым и никчемным – как жизнь лишенного корней растения перекати-поле, которое он не раз встречал в своих странствиях по Востоку.
35
Время летело быстро. Расцветшие на полях по весне алые маки облетели, потом пришли короткие летние ночи, и на лугах запестрели маргаритки – цветы святого Михаила – с сиреневыми лепестками и ярко-желтой сердцевиной.
Как-то раз Клио, к большому для себя удивлению, обнаружила, что листья на вишневых деревцах, которые выстроились вдоль уходившей на восток дороги, стали покрываться коричневым налетом. Прошла неделя-другая, и, когда настал последний день сельской ярмарки, деревенские жители ей донесли, что видели высоко в небе стаю улетавших на юг диких лебедей. Это лишний раз напомнило Клио, что все в этом мире течет и изменяется, на смену лету приходит осень, и в этом смысле жизнь в Камроузе тоже не исключение.
К тому времени в замке не только закончили углублять и расширять ров, но и возвели второй ряд стен с железными воротами и большим количеством бойниц. Все старые постройки были обновлены и укреплены – где каменными блоками, где массивными деревянными стропилами. Вдоль стен появились парапеты, обеспечивавшие укрытие лучникам и арбалетчикам, а также стражникам, которые регулярно обходили замок по ночам.
Что и говорить, Меррик мог быть доволен: большая часть тех переделок, которые он задумал, была закончена или близилась к завершению. Каменщики и плотники теперь приступили к перестройке главного здания. Его намеревались значительно расширить и возвести еще одно крыло – с восточной стороны, – для чего были уже сделаны соответствующие расчеты. Меррик собирался расположить там просторные спальни для членов семьи и знатных гостей, которые время от времени объявлялись в Камроузе.
На границах, в общем, установилось затишье, хотя и прошел слух о том, что на севере, около Руддлана, валлийцы устроили несколько вылазок. Отмечались также стычки на южном участке границы – вблизи Раднора. Чтобы ускорить укрепление замка, Меррику пришлось отправиться на побережье – проследить за поставками строительного материала, которого по-прежнему не хватало. Камень для постройки стен, строевой лес и конструкции из железа привозили на судах и разгружали в Кардифе.
Иногда, прогуливаясь по замку, Клио отказывалась верить собственным глазам – настолько с появлением Меррика изменился ее родной дом, который когда-то был захвачен валлийцами и пребывал несколько лет под их властью. Теперь, как в добрые старые времена, стены Камроуза изнутри были начисто отмыты и побелены, украшены ткаными драпировками, и даже холодные каменные полы в некоторых комнатах были утеплены роскошными турецкими и сарацинскими коврами. Свадебные дары короля и придворных тоже нашли себе достойное применение. Клетка из позолоченной бронзы с белоснежными голубями украшала каменную нишу в спальне Клио, а огромная венецианская ваза стояла рядом с пробитым в стене большим окном, в которое было вставлено граненое, в свинцовом переплете стекло.
Старую мебель – все эти грубо сколоченные скамьи, столы и кровати, – а также кухонную утварь Клио раздала слугам и крестьянам. Теперь заново отделанную кирпичом и железом кухню украшали ярко начищенные медные котлы, горшки и чайники. Был построен новый огромный очаг с вертелами, которые вращались с помощью водяного колеса. Эти вертела были настолько массивными, что позволяли зажарить целиком любую дичь – даже кабана или оленя.
Брат Дисмас вернулся из паломничества в Рим и теперь был в курсе всех последних веяний в церковной жизни. К примеру, он отказывался есть любое блюдо, рецепт которого включал в себя грецкие орехи: в Риме поговаривали, что ведьмы часто используют их, когда варят свои колдовские зелья. Кроме того, сразу же после возвращения из Рима брат Дисмас стал носить сутану голубого цвета, утверждая, что ведьмы его терпеть не могут, поскольку это цвет небес – обители божьей.
Пока замковый капеллан отсутствовал, любимейшей мишенью для нападок старухи Глэдис сделался Роджер Фитцалан. Чуть ли не каждый день прислуга на кухне чесала языки, обсуждая новейшие изобретения старой ведьмы относительно того, как побольнее ужалить чувствительного сэра Роджера. Несчастный рыцарь был очень рад, когда Меррик объявил ему, что он отправляется на побережье. Роджер объявился за обеденным столом в украшенном богатой вышивкой голубом кафтане. Буквально через минуту в зал вошла старая Глэдис, одетая в ярко-голубое платье, и, усиленно подмигивая глазом и, как всегда, корча уморительные рожи, уселась за стол рядом с бедным сэром Роджером.
Как-то утром Клио проснулась очень поздно, когда сквозь большое стрельчатое окно ей прямо в глаза ударили солнечные лучи. Усевшись на постели, она откинула со лба волосы и нахмурилась. Который, интересно, сейчас час? Она взглянула на солнечные часы, инкрустированные ониксом, – подарок королевы Элеоноры, но, к сожалению, ничего не увидела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110