Стивен ДОНАЛЬДСОН
ЗЕРКАЛО ЕЕ СНОВИДЕНИЙ


Вмещая бездонность ее сновидений,
Поверхность зеркальная будет чиста,
Пока из нее не появится всадник...
Джон Майерс Майерс. "Серебряный вихор"


ПРОЛОГ: ТЕРИЗА И ДЖЕРАДИН
История Теризы и Джерадина начиналась словно волшебная сказка. Она
была принцессой, заключенной в высокую башню. Он - героем, пришедшим чтобы
спасти ее. Она была единственной дочерью человека богатого и
могущественного. Он - седьмым сыном седьмого лорда одной из провинций. Она
была прекрасна: от волос цвета осени, венчавших голову, до кончиков белых
пальчиков на ногах. Он - очарователен и полон отваги. Она была
околдованной узницей. Он - бесстрашным разрушителем колдовских чар.
И, как бывает во всех сказках, они были просто созданы друг для
друга.
К несчастью, в реальной их жизни не все было так просто.
К примеру, ее высокая башня представляла собой шикарный небоскреб на
Мэдисон, всего в нескольких кварталах от парка. В ее распоряжении было две
спальни (одна из которых была "спальней для гостей", шикарно обставленная
и никогда не используемая), просторная гостиная с отличным видом на запад,
отдельная столовая, где стоял длинный черный полированный стол, на котором
прекрасно смотрелись бы утыканные горящими свечами канделябры, если бы ей
пришла охота зажечь их, и удобная, хотя и безжизненная, современная кухня,
полная всяческой техники из самых последних каталогов.
Этот дом обошелся ее отцу во столько, что люди, с которыми она
работала, назвали бы это "состоянием", но он действительно стоил каждого
заплаченного пенса. Охранники в холле и система слежения с помощью
телевизионных камер оберегали ее. К тому же, когда она жила здесь, она
пассивно слонялась по дому, принадлежащему ее отцу, глядя на него, его
деловых партнеров и женщин большими карими коровьими глазами, которые
казались слишком бездушными или слишком глупыми, но взгляд этот
подразумевал то, что ее отец и так постоянно мог видеть в ней, -
настороженность и отсутствие любви. Глаза, замечающие, что все его попытки
откупиться - просто нежелание заботиться о ней.
И Теризе казалось, что ей нравится жить там, где она жила; ее счета
были оплачены, и она могла позволить себе работать на той единственной
работе, в которой считала себя компетентной, на той единственной работе,
которая придавала хоть какой-то смысл ее жизни: Териза работала секретарем
в современном варианте богадельни - в миссии, занимавшейся проблемами
гетто, в пятнадцати минутах ходьбы от блестящих окон и отраженного сияния
ее шикарного дома; она занималась тем, что перепечатывала письма с
просьбами и апелляциями, довольно отчаянные письма нерасторопного старика,
стоявшего во главе этой миссии.
Кроме того, она была счастлива жить там, где жила, потому что могла
украшать свои комнаты сообразуясь с собственным вкусом. Это отняло у нее
много времени, ибо она не умела пользоваться такой степенью свободы, такой
возможностью управлять окружающей ее обстановкой; но в конце концов
получилось так, что ее спальня, гостиная и столовая оказались увешаны
зеркалами. В зеркалах было некое очарование, говорившее ей много - но
главное было в другом. Суть заключалось в том, что в ее апартаментах не
осталось ни одной точки, ни единого уголка, где она не могла бы видеть
себя.
И, таким образом, она всегда имела возможность убедиться, что
существует.
Когда Териза спала, ее сознание было пустым, лишенным снов, будто
вымытая тарелка. Но когда она бодрствовала и скользила по жизни, то не
делала различий ни для кого. Даже мужчины, которые могли бы счесть ее
прекрасной или желанной, похоже, не замечали ее, когда она проходила мимо
них по улице, - во всяком случае, она не замечала их внимания. Живя без
снов и эмоций, она не ощущала себя действительно материальной и
сомневалась, что в самом деле существует в этом мире. Только зеркала
подтверждали ей, что она все еще _з_д_е_с_ь_, что ее лицо способно
отображать какие-то чувства. Карие глаза, круглые от глубоко укрытой
нежности и доброты, великолепный нос, намек на упрямство в линиях
подбородка. Она убеждалась, что телосложение у нее именно такого типа,
какой расхваливают в модных журналах, а лицо и тело слушаются того, что
приказывает им сознание.
Она совершенно не подозревала о колдовстве, сковывавшем ее. Она
считала, что все нормально, что это просто причуды сознания.
Что же касается Джерадина, для него обстоятельства складывались
несколько более благоприятно.
Он был всего лишь пригодником в Гильдии воплотителей - иными словами,
учеником, - и добивался своей цели в жизни, то есть стремился стать
Мастером. Откровенно говоря, все члены Гильдии сомневались в его выборе
призвания. Однако некоторые из Мастеров придерживались мнения, что он
достоин этого звания потому, что пророчество указывало на него как на
единственного среди них, кто может рассчитывать на успех. Другие были за
то, чтобы поручить ему это задание, потому что он единственный среди них
был совершенно неисправимо безнадежен.
Те же, кто утверждал, что воплощение Воина в реальности абсолютно
аморально, лишь подпевали старой развалине королю Джойсу. Во всяком
случае, в Гильдии их было меньшинство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21