Креспи вновь наклонился к молодой женщине.— Я считаю, что Жюэн — это тот человек, что здесь нужен, — продолжал он по-французски. — Будучи итальянцем и франкофилом, я никогда не прощу своей стране ту низость, которую она совершила в сороковом году, и боюсь, что она слишком дорого за нее заплатит. Как только союзники уйдут из Италии, на нее обрушатся все семь казней египетских, но я надеюсь, что не доживу до этого.— Что он говорит? — спросил Пол у Сабины. — Я чувствую себя лишним.— Историк искусства, даже ставший таковым по воле случая, должен был бы понимать по-французски, — ответила она вполголоса.— Я говорил, что сразу после войны на нас обрушатся всевозможные несчастья, — повторил дон Этторе по-английски. — Тольятти придет к власти, начнется извержение Везувия, а туринский «Ювентус» выиграет чемпионат страны. И еще многое другое.Пол задумчиво кивнул и посмотрел на дверь. Через несколько минут появился дворецкий, торжественно внесший серебряную супницу, которую позолотило отражавшееся в ней пламя множества свечей. Креспи смотрел, как приближается слуга, словно наслаждаясь моментом.— Совсем как раньше, — прошептал он. Джанни подошел к нему, пытаясь что-то сказать.— Друг мой, не забывайте об этикете, сначала обслужите signora francese Госпожу француженку (ит.).

.Джанни с непроницаемым выражением лица исполнил приказ и наклонился к Сабине. Заглянув в супницу, она не поверила своим глазам.— Но… она пустая!.. — воскликнула она.— Я знаю, — вздохнул дон Этторе покорно.Постаравшись скрыть разочарование и не понимая, как ей теперь себя вести, она посмотрела на Пола.— Должна ли я сделать вид, что наливаю себе суп? — спросила она по-английски.— Скажите, что он слишком горячий, — насмешливо шепнул Пол.— Мне очень жаль, — сказал дон Этторе, на лице которого, впрочем, не видно было никакого сожаления. — Вот уже несколько дней Джанни не может ничего найти в магазинах — ничего, даже тощих кошек, которых он долго выдавал мне за кроликов. Если бы я знал, что вечером у меня будут гости, может быть, я разрешил бы ему воспользоваться черным рынком. А вообще-то мы с Джанни предпочитаем хранить добродетель.Сабина смотрела на него, широко раскрыв глаза.— Не мне упрекать вас за это, синьор Креспи… — сказала она. — Я прекрасно понимаю. Но зачем все эти церемонии! Сервиз, скатерть, серебро… и фрак…Он словно очнулся от сна.— Не знаю, известно ли вам, что сегодня вечером вновь открылся театр «Сан-Карло».— Конечно, известно! — воскликнул Пол. — Мы были там.Лицо дона Этторе исказила гримаса страдания.— А меня там не было. Как, впрочем, и других неаполитанцев, я полагаю? А между тем у меня туда абонемент со дня его открытия! Если мне не изменяет память, мы с супругой познакомились в театре, когда там давали «Лоэнгрина». Тогда все было спокойно, король находился там, где и должен был находиться: в королевской ложе, а не в изгнании, как сейчас, и мы, неаполитанцы, могли ходить в свой собственный театр.Наш друг Аугусто Лагана, директор театра, решил начинать каждый сезон постановкой одной из опер Вагнера, и эта традиция продолжалась до начала следующей войны. Сегодня мне захотелось отпраздновать открытие оперы, и я оделся, как мы тогда одевались на премьеры… Мы иногда достаем старые платья и все эти остатки былой роскоши и играем в прошлое.«Я знаю», — захотелось сказать Полу, но он промолчал.— По такому случаю Джанни даже начистил до блеска серебряные галуны на своей ливрее.— Мне кажется, его сиятельство встретил мадам не тогда, когда давали «Лоэнгрина», а когда исполнялась «Франческа да Римини» Опера Джоаккино Россини (1792—1868).

. Та дама, что господин встретил на «Лоэнгрине»… Я не хочу напоминать господину ее имя.— Вполне возможно, — произнес Креспи мечтательно. — Может, ты и прав, Джанни… Как там поется в «Риголетто» Опера Джузеппе Верди (1813-1901).

: «Сердце красавицы склонно к измене…»Он вполголоса начал напевать знаменитую арию.— Если бы не брачный контракт, нас бы не было в Неаполе, — продолжал он. — Нет-нет, я женился на очаровательной женщине. Ее настроение не могли испортить даже мои бесплодные и сухие занятия математикой. Не так ли, Джанни?— Его сиятельство имеет право так думать, — осторожно ответил Джанни.— Ладно, все это теперь в прошлом… — вздохнул Креспи. — Как и ужины, которые мы устраивали в честь артистов после премьер…— Всегда свежая рыба из залива и лимонный шербет, — уточнил Джанни.— Это тоже была своего рода традиция… Я принимал здесь божественную Сезанцони, Федора Шаляпина, Тито Скипа Скипа, Тито (1888—1965) — итальянский оперный певец (тенор).

и великого Беньямино Джильи Джильи, Беньямино (1890—1957) — итальянский оперный певец (тенор).

, Джильду делла Рицца и маэстро Масканьи… Помнишь, Джанни, как Джильи после обеда пел «Luna Rossa» «Красная луна» — народная неаполитанская песня.

…— Надо сказать, что он очень любил ваше «Лакрима-Кристи» Сорт белого мускатного вина.

, ваше сиятельство.Креспи выпрямился.— Какую великолепную мысль ты мне подал, Джанни! У нас наверняка осталось несколько бутылок.Пол начал выказывать признаки раздражения. Ему вдруг показалось, что он участвует в тщательно отрепетированном спектакле, который устроили два старика, разыгрывающие настоящую неаполитанскую комедию, пытаясь забыть о действительности. От созерцания накрытого стола его аппетит усилился, и он пожалел, что не захватил из столовой какой-нибудь еды, которую при случае мог бы вытащить из кармана. Но теперь речь шла не о воспоминаниях. Джанни покинул столовую и через минуту вернулся с бутылкой, горлышко которой было обернуто девственно-белой салфеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145