Юная официантка одарила их широкой улыбкой. К несчастью, только для того, чтобы сообщить, что не было главного, самого основного, что составляло цель их путешествия от площади Витториа (по крайней мере цель столь же важную, как и получение информации): не было вкусной и ароматной, как в прежние времена, еды.— Ничего нет, все кончилось, — огорченно сказала девушка.Рядом с Ларри раздался вздох, перешедший в приглушенный стон.— Не говорите так, или я больше не буду верить в силу рога буйвола, — загробным голосом произнес Амброджио.— Я испекла немного пирожков, но как только прохожие почувствовали запах, они прямо-таки набросились на них, и те исчезли, не успела я их вынуть из духовки.— Может быть, вы испечете немного и для нас… — в отчаянии попросил Амброджио.— У меня больше нет ни сахара, ни муки, синьор, а сладкие пирожки без этих ингредиентов…Когда она произнесла слово «ингредиенты», лицо Амброджио вытянулось. На него было жалко смотреть.— У меня есть яйца в вине, — сказала официантка, словно желая его подбодрить. — По два яйца на человека.— Я не собираюсь предоставлять вам информацию за два яйца! — воскликнул Амброджио.— Вы съедите и мою порцию, — пообещал Ларри.Амброджио помедлил, потом нехотя сел за один из чистеньких столиков. На стене, словно в насмешку, висело довоенное меню.— «Яичница с молодыми кабачками, фаршированными моццареллой, — начал читать адвокат жалобным голосом. — Спагетти с грибами в белом соусе. Отбивная по-милански».— Лучше выучите это наизусть, — бросил Ларри, — для тренировки памяти.Девушка принесла два стакана марсалы. В тот момент, когда она собиралась разбить яйца и смешать их с вином, Амброджио ее остановил:— Дайте их мне отдельно, а вино оставьте себе. Алкоголь мне не нужен.— Я не имею на это права, синьор. Надо есть здесь, именно поэтому все и смешивают.Амброджио оторопел, а девушка бросила взгляд на Ларри:— Но если господин офицер не возражает…— Да, да, конечно, — нетерпеливо кивнул Ларри.Она молча завернула четыре яйца в газету «Маттино». Ларри выпил свое вино, пытаясь заставить собеседника сделать то же самое, чтобы тот стал немного разговорчивее. Но его усилия оказались напрасными.— Шестьдесят лир, — сказала официантка.Под тяжелым взглядом Амброджио Ларри отсчитал деньги. Адвокат взял яйца, осторожно прижав их к груди.— Вы хотите высидеть из них цыплят? — спросил Ларри.— Надо же, вы дешево отделались! Четыре яйца за важнейшую информацию, которую я собираюсь вам сообщить!— Прекратите, наконец, кривляться, Амброджио, — ответил Ларри раздраженно. — Если вы будете моим осведомителем, жить вам станет гораздо легче… Вот увидите, это совсем не трудно.— Хорошо, — неохотно ответил адвокат. — У меня есть агент на заводе по производству фруктовых соков возле Кассино, в ста километрах отсюда по дороге в Рим. Я говорю не об аббатстве, а о городе у подножия холма. Заводская служба доставки получила заказ на изготовление трех тысяч деревянных ящиков, похожих на те, в которые они обычно упаковывают свою продукцию.— Это заказ от немецких властей или от монахов монастыря?— Не знаю, но мой собеседник заметил, что весь ноябрь по дороге сновали немецкие военные грузовики.Ларри нагнулся к Сальваро.— А ваш… агент — это кто-то из монастыря? — спросил он. Амброджио помотал головой.— Вы могли бы по крайней мере сказать, монах это или рабочий с завода! Это очень важно!Лицо Сальваро оставалось бесстрастным. Ларри попытался зайти с другой стороны.— По вашему мнению, этот заказ на ящики мог быть связан с перевозкой произведений искусства из аббатства?— У меня давно нет своего мнения, — устало ответил Амброджио.— Хорошо бы вам им обзавестись! — повысил голос Ларри. — Вы знаете гораздо больше, чем говорите!Амброджио пожал плечами:— Колонна немецких грузовиков едет в монастырь не для того, чтобы перевозить индульгенции!— Прекратите шутить! Я хотел бы поговорить серьезно, Амброджио. Не думаете ли вы, что в этих ящиках находились картины из Неаполитанской пинакотеки?— Если картины и переехали в аббатство, то это могло произойти не менее трех месяцев назад! С тех пор они могли уплыть куда угодно… А я вам рассказываю о недавних событиях. В монастыре имеются не только картины…Ларри нервно дернул себя за нос и подозвал официантку.— Синьорина, не могли бы вы положить в этот пакет еще несколько яиц? Я вам заплачу еще двадцать лир.— Два яйца на человека, я не могу дать больше…— Нас должно было быть трое, с нами должна была прийти дочь этого господина, — сказал Ларри, кладя на стол сорок лир.Девушка заколебалась.— Хорошо, раз вы так просите, лейтенант, — почти застенчиво проговорила официантка и осторожно принесла еще два яйца.— Надеюсь, ваша дочь любит яичницу, — сказал Ларри. Амброджио устало улыбнулся.— Я давно не видел столько яиц, — прошептал он.Воцарилось молчание, которое нарушал только звук далеких голосов.— Коль скоро вы вспомнили о ней — заметьте, разговор начали вы, а не я, — мне бы не хотелось, чтобы вы обижались на письмо, полученное вами утром… Если бы вы знали, в каком положении оказался я… и она… Она хочет оставить меня. И я ее понимаю. Вы не представляете, какое трудное было у нее детство. Мать ее умерла, когда ей не было и двенадцати лет… А потом сразу началась война. Поэтому я, наверное, слишком стеснял ее свободу. Она считает, что я не разрешаю ей выходить на улицу, что я виноват в том, что в ее жизни не было молодых людей, что я незаконно держу ее под арестом… И все потому, что она хотела стать медсестрой в военном госпитале в Баньоли и ухаживать за ранеными союзниками… Это в пятнадцать лет, можете себе представить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145