Пожалуй, никому из родных Сэмми не следовало уезжать из Кореи. При мысли об этом Сэмми расплакался.А вдруг в Москве будет лучше? — неожиданно подумалось ему. Он стал утешаться этой новой мыслью, но в глубине души у него не было уверенности, что ему удастся выбраться из Кореи живым. И все же человеческая природа неистребима. И Сэмми стал представлять себе, как глотнет морозного воздуха Красной площади, после чего отправится за покупками в главный московский магазин — ГУМ. А может, ему будет позволено отовариться в валютном магазине, где, как он слышал, можно купить товары западного производства, но значительно дешевле. Потом Сэмми вновь подумал о Сан-Франциско и опять разрыдался.Он продолжал реветь, когда ручка двери вдруг повернулась. Щелкнул замок. Все произошло так внезапно, что Сэмми не успел ни испугаться, ни воспрянуть от надежды. Перед ним стоял полковник Дитко и единственным здоровым глазом окидывал его с ног до головы.— Фу-у! — поморщился полковник, когда до него донеслось зловоние. — Выходи! Быстрей!Сэмми стремглав выбежал из комнаты.Дитко загнал его в угол подвального этажа, где гудела жаркая печь.— Я немного задержался, — сказал он.Сэмми Ки молча кивнул. Он обратил внимание на черную повязку на глазу полковника, но вопросов задавать не стал.— Тебя никто не обнаружил?— Нет.— Отлично! Теперь слушай меня, Сэмми Ки. Я был в Москве и говорил с великим человеком. Может быть, самым великим из всех руководителей в мире. Он просмотрел твою видеозапись и сказал, что этого недостаточно.Недостаточно, чтобы предоставить тебе убежище или хотя бы заплатить деньги.У Сэмми вырвалось тяжкое рыдание.— Значит, я предал свою страну ни за что! — всхлипнул он.— Не дави на меня! Дело надо закончить. Ведь ты смелый человек, Сэмми Ки!Но парень не слушал его. Он был близок к обмороку.Полковник Дитко с силой встряхнул Сэмми за плечи.— Послушай меня! Ты мужественный парень. По собственной инициативе проник в эту страну, окруженную «железным занавесом»! Когда тебя раскрыли, проявил присутствие духа и нашел то единственное пристанище, которое может получить в Северной Корее гражданин западной страны. Ну же, парень, где твое мужество? Теперь спасти тебя может только оно.— Я сделаю все, что прикажете, — выдавил наконец Сэмми Ки.— Отлично. Где твоя аппаратура?— Я закопал ее в песке возле Синанджу.— И чистые кассеты?— Да.— Ты опять поедешь в Синанджу. Сегодня же. Прямо сейчас! Я постараюсь тебя доставить как можно ближе, чтоб легче было проникнуть в деревню.— Я не хочу туда возвращаться!— Торг здесь неуместен, — сухо возразил Дитко. — Я посылаю тебя назад в Синанджу, чтобы ты добыл новые улики о Мастере Синанджу и его американских контактах, пускай для этого тебе придется выкрасть сами хроники Синанджу. И ты доставишь их мне! Ясно?— Да, — ответил Сэмми упавшим голосом.— Ты добудешь для меня все тайны Мастера Синанджу. Все! А потом можешь рассчитывать на вознаграждение.— Я стану жить в Москве?— Если захочешь. А можем переправить тебя обратно в Америку.— Я не могу туда вернуться. Я предал свою родину.— Болван! Нечего себя корить. Никто не знает о твоем проступке. И даже если о твоей измене станет известно, это не будет иметь ровным счетом никакого значения. Тебе в руки попала секретная информация такого деликатного свойства, что американское правительство просто не осмелится преследовать тебя.Сэмми Ки в первый раз улыбнулся. Все образуется. Мысленно он уже снова видел Сан-Франциско и мост «Золотые ворота». Глава 8 Последний плот, пробившись сквозь леденящий холод бухты Синанджу, возвратился на борт «Дартера». Римо Уильямс стоял на скалистом берегу между Пиками гостеприимства, которые в хрониках Синанджу именовались также Пиками предостережения.Римо огляделся. Их никто не встречал, хотя, впрочем, никто и не ожидал их прибытия.Римо поправил байковое одеяло, укрывавшее ноги Мастера Синанджу, тщательно подоткнув его со всех сторон.— Не волнуйся, папочка, — ласково произнес он. — Я схожу за народом, чтобы перетаскать золото.— Нет, — возразил Чиун. — Они не должны видеть меня таким. Помоги мне встать, Римо.— Не надо тебе вставать, — ответил Римо. — Ты ведь нездоров!— Я, может, и нездоров, но я все еще Мастер Синанджу. И я не хочу, чтобы мои односельчане застали меня в таком виде. Это лишит их присутствия духа. Помоги мне подняться!Римо нехотя снял с него одеяло.Чиун с трудом встал. Римо поддерживал его под локоть.— Выбрось эту штуковину, — сказал Чиун. — Глаза бы мои ее не видели!Римо пожал плечами.— Как скажешь, папочка.Он обеими руками поднял каталку и, едва заметно двинув корпусом, запустил высоко в усеянное звездами небо. Кресло шлепнулось в воду далеко от берега.Чиун стоял на нетвердых ногах, кутая руки в кимоно. Он осторожно втягивал ноздрями воздух.— Я дома, — пропел Чиун. — Чую запахи своего детства, которые наполняют сердце старика радостью!— По-моему, дохлой рыбой несет, — мрачно бросил Римо.— Тихо! — скомандовал Мастер Синанджу. — Не отравляй мне радость возвращения домой своими циничными замечаниями.— Прости, папочка, — кающимся голосом ответил Римо. — Мне прямо сейчас их позвать?— Сами придут, — сказал Чиун.— Но ведь теперь ночь! Готов поклясться, они уже видят десятый сон.— Они придут, — упорствовал Чиун.Однако никто не появлялся. На Римо все еще была водолазка, закрывающая синяк на шее. Обжигающий ветер с залива продувал ее насквозь. Тогда Римо поднял температуру своего тела, словно окружив себя волной тепла.Он моментально согрелся, но тревога за Чиуна не покидала его. Старик стоял в горделивой позе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57