Римо с Чиуном обнаружили его в клубе, уютно расположившемся в переулке под большим красно-белым лозунгом, который гласил: «Картрайта – в мэры. Гражданская ассоциация северного округа, Ник Баззани, знаменосец».– По-твоему, что значит «знаменосец»? – спросил Римо Чиуна.– Наверное, он держит флаг во время ежегодного парада беспризорников, – ответил тот, с неудовольствием оглядывая большой зал, где на деревянных стульях, попивая пиво и беседуя, расположились мужчины в футболках.– Чем могу быть полезен? – обратился один из них к Римо, с любопытством разглядывая Чиуна.– Мне нужен Ник Баззани. Хочу его повидать.– Он сейчас занят. Надо договориться о встрече заранее, – сказал мужчина, указывая пальцем на дверь, которая, очевидно, вела в дальние комнаты.– Думаю, он нас примет, – бросил Римо, ведя Чиуна за собой к задней двери.За дверью находился небольшой кабинет, где стоял стол, несколько стульев и тумбочка с цветным телевизором. В кабинете находились трое мужчин.За столом, судя по всему, сидел сам Баззани. Он был толстый и рыжий, с таким тупым выражением лица, какое бывает только у рыжих итальянцев. На вид ему было около сорока. Остальные двое были темноволосы и намного моложе, и чувствовалось, что они под большим впечатлением от того, что находятся рядом с Баззани, самым замечательным, самым важным человеком, которого им посчастливилось встретить.– Послушайте, это частная контора, – сказал один из мужчин.– Отлично, у меня как раз частное дело, – сказал Римо. – Баззани? – спросил он, обращаясь к мужчине за столом.– Тсс, – произнес тот. – Сейчас начнется.Он уставился в телевизор. Римо с Чиуном тоже повернулись, чтобы посмотреть. Ведущий телеигры объявил рекламную паузу.– А теперь тихо все! – рявкнул Баззани.Показали рекламу мыла.– Следующая, – сказал Баззани.Реклама кончилась, экран на мгновение померк, а потом на нем появился огромный подсолнух с дыркой посередине. Несколько секунд экран заполнял только его кричащий желтый цвет, а затем в дырке появилась голова Мака Полани.Римо вздрогнул.На минуту изображение Полани застыло, потом он открыл рот и начал петь под аккомпанемент банджо."Свет солнца приятней.Цветы нам милей.Наш город очистить Приди поскорей!"Дальше все продолжалось в том же духе и кончилось призывом:"Голосуйте за Полани!Сейчас и всегда".Когда подсолнух появился, Баззани хихикнул. Когда выплыла физиономия Полани, он громко заржал, а к концу ролика по щекам Баззани градом катились слезы. Он с трудом перевел дыхание.Песенка кончилась, и поверх подсолнуха с головой Полани появился девиз:"Свет солнца приятней.Голосуйте за Полани".После этого возобновилась телеигра. Баззани все еще корчился от смеха, но сквозь слезы и хохот он все же умудрился пропеть:«Голосуйте за Полани, он набитый дурак».И снова залился смехом, обращаясь к сидящим в комнате:– Нет, вы видели? Видели?Римо и Чиун молча стояли посредине комнаты и ждали.Прошла целая минута, прежде чем Баззани наконец успокоился и взял себя в руки. Тогда он поднял глаза на посетителей и вытер слезы, блестевшие на жирном, мясистом лице.– Чем могу быть полезен? – спросил он.– Многим, – сказал Римо. – Мы из штаба предвыборной кампании мистера Полани. Пришли просить вас о поддержке.Баззани хихикнул, словно поддерживая шутку. Римо молчал. Баззани смотрел на него, ожидая дальнейшего, но Римо продолжал молчать, и тогда Баззани удивленно спросил:– Из какого штаба?– Из штаба Мака Полани. Будущего мэра Майами-Бич.Это заявление послужило поводом еще для нескольких минут буйного веселья, к которому на этот раз присоединились и двое молодых людей.– Почему они смеются? – спросил Чиун. – Мистер Полани прав: свет солнца приятней.– Я знаю, – ответил Римо. – Однако есть люди, лишенные чувства правды и красоты.Казалось, Баззани уже не сможет остановиться. Каждый раз, замолкая, чтобы перевести дыхание, он выдавливал из себя: «Мак Полани», – и вместе со своими оруженосцами вновь начинал сотрясаться от хохота.Римо понял, что его нужно чем-то отвлечь. Он подошел к столу, на котором лежала газета, открытая на результатах скачек, стоял телефонный аппарат и бюст Роберта Э. Ли.Подняв бюст левой рукой и положив правую сверху, Римо легким движением открутил генералу Ли бронзовую голову. Баззани перестал смеяться и уставился на него. А Римо положил нижнюю часть бюста на стол и взялся за оторванную голову. Он принялся крутить ее в руках; его пальцы, которые, казалось, двигались каждый сам по себе, делали замысловатые движения, словно нажимая на невидимые клавиши. А потом он разжал ладони и высыпал на стол перед Баззани пригоршню бронзовой пыли.Баззани замолчал, и открыл рот, не в силах отвести глаз от кучки металлической пыли у себя на столе.– А теперь, когда припадок смеха окончен, поговорим о деле. Я насчет того, чтобы вы поддержали Мака Полани, – сказал Римо.Баззани очнулся.– Альфред, Рокко, – скомандовал он, – выставите этих двух психов за дверь!– Чиун, – тихо сказал Римо, не оборачиваясь к молодым людям.Те двинулись на него. Он услышал позади себя треск, словно ломались доски, а потом два удара, когда два тела рухнули на пол.– Теперь, когда нам никто не может помешать, – продолжал Римо, – объясните, почему вы поддержали Картрайта?– Он глава городка, а я всегда поддерживаю тех, кто у власти. – Голос у Баззани был по-прежнему громкий и напористый, но теперь в нем звучало и нечто новое – страх.– Так же сначала рассуждали Меола и лейтенант Грабник, – сказал Римо. – Но они поняли свою ошибку. Теперь они поддерживают Полани.– Но я не могу, – заныл Баззани. – Члены моей организации…– Вы должны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50