Прочтя первую строчку каждой распечатки, он заметно воодушевился.Судя по всему, они были зашифрованы, и он, Джеймс Буллингсворт, сейчас, чтобы немного развлечься, разгадает шифр. Нельзя жить без развлечений, если работа отнимает не более двух часов в день. Просто невероятно, подумал он, что кто-то мог рассчитывать, будто подобные вещи будут долго ускользать от его внимания. Они что там, в Национальной лиге по благоустройству в Канзас-Сити, все дураки?Шифр оказался совсем простым, не труднее кроссворда. Когда Буллингсворт сложил вместе распечатки за неделю, все пробелы оказались заполненными, и оставалось только понять, в каком порядке следует расставить буквы.– Зявкат, – написал Буллингсворт и расположил листы в другом порядке. – Ткавзя, – снова написал он и вновь переложил листы. – Взятка, – наконец вышло у него, и Буллингсворт принялся переписывать в блокнот содержание листов. Он трудился всю ночь, а когда закончил, то отбросил листы и прочитал, что получилось.– Бог мой! – Он даже присвистнул. Увидев через стеклянную дверь кабинета, что мисс Карбонал уже у себя, он поманил ее рукой. – Кармен, вы только взгляните! Посмотрите, до чего я докопался!Кармен Карбонал заткнула уши и с криком: «Не желаю ничего слышать!» выбежала из кабинета.Он последовал за ней в приемную.– Ну же, перестаньте трусить, – сказал он.– Вы my stupido, – отозвалась она. – Вы очень глупый человек. Сожгите все. Немедленно все сожгите!– Неужели вам не интересно, чем мы на самом деле занимаемся?– Нет, – выкрикнула она сквозь рыдания. – Я ничего не желаю знать! И вам тоже не надо было в это лезть. Вы такой тупой. Тупой!– О, Кармен, – произнес Буллингсворт, ласково обнимая ее за круглые плечи. – Простите! Я немедленно все сожгу, если вам от этого будет лучше.– Слишком поздно, – сказала она. – Слишком поздно.– Вовсе нет. Я сожгу все прямо сейчас.– Слишком поздно.Буллингсворт торжественно отнес все распечатки в ванную при кабинете и сжег их, отчего помещение наполнилось удушливым смрадом.– Ну, теперь вы довольны? – спросил он мисс Карбонал.– Слишком поздно, – ответила она, все еще продолжая рыдать.– Но ведь я все сжег, – улыбнулся он.На самом деле Буллингсворт сжег далеко не все. У него сохранились записи, которые, помимо прочего, объяснили ему, почему банк с такой готовностью выплачивал ему жалованье за «добровольную» работу в Лиге по благоустройству Флориды. Еще он узнал, почему так много высших должностных лиц во Флориде неожиданно были привлечены к суду за взяточничество и вымогательство и отчего процессы закончились не в их пользу. Там даже содержались сведения относительно того, каков будет результат предстоящих выборов в местные органы власти и почему.Внезапно Буллингсворт почувствовал прилив гордости за свою страну, которая гораздо больше делает для борьбы против разложения нации, чем кажется на первый взгляд.И лишь одна вещь беспокоила его, а именно раздел, где для предполагаемого повышения зарплаты предусматривалось одобрение какого-то Фолкрофта. Что такое этот Фолкрофт? Или кто такой?Все сотрудники Лиги его уровня получали четырнадцатипроцентную прибавку, и лишь он был вынужден довольствоваться всего двумя с половиной процентами – поправкой на инфляцию. Он решил, что это не должно его волновать, поскольку о подобной несправедливости ему и знать-то не положено.Он просто выкинет это из головы. И если бы он действительно поступил так, то, скорее всего, продолжал бы спокойно жить, получая свои 2,5 процента поправки на инфляцию.Но, встретив чуть позже президента Трастовой инвестиционной компании Большого Майами, Буллингсворт переменил решение и поинтересовался, почему это ему выплачивают только два с половиной процента прибавки. Президент, который считал себя специалистом в области производственных и человеческих отношений, с извинениями сообщил ему, что никто из сотрудников Лиги по благоустройству не получил больше.– Вы уверены? – переспросил Буллингсворт.– Даю вам слова банкира. Разве я когда-нибудь вам лгал?И тогда Буллингсворт решил выпить. Мартини. Двойное. Потом еще. И еще одно. А когда пришел домой, то сказал жене, что вышибет из нее душу за один только намек, будто он пьян, после чего заявил, что она была чертовски права и в банке действительно держат его за дурака. Затем сменил пиджак, аккуратно переложил записную книжку во внутренний карман и выскочил из дома с криком, что «еще покажет этим сукиным детям, кто такой Джеймс Буллингсворт».Сначала он решил обратиться в «Майами Диспэтч», чтобы сообщить все известные ему о Лиге факты. Но тогда его могут уволить. Потом собрался было пойти к президенту банка, но, поразмыслив, передумал. Хотя это и даст ему вожделенную прибавку, но на каком-нибудь этапе президент обязательно ему отомстит.Единственно правильный план действий открылся ему, только когда он перешел к бурбону. Бурбон обострил его ум, помогая подняться до такой высоты осмысления человеческих отношений, о которой после джина с вермутом не приходилось даже мечтать.С помощью бурбона он постиг, что в этом мире – каждый за себя. Таков закон джунглей. И он, Джеймс Буллингсворт, был идиотом, полагая, что живет в цивилизованном обществе. Идиотом. Знает ли об этом бармен?– Боюсь, придется вам больше не наливать, мистер, – сказал бармен.– Значит, и ты идиот, – с трудом выговорил Буллингсворт. – Остерегайся повелителя джунглей, – предупредил он бармена и вдруг вспомнил одного чиновника из Майами-Бич, который, выступая однажды на устроенном церковной общиной пикнике, заявил, что рад видеть, как молодые люди, вроде Джеймса Буллингсворта, включаются в общественную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50