на мгновение он лишился рассудка и воли. Первым его
побуждением было бежать из заколдованного места, потом он осознал, что
бежать некуда. Вместо этого он решил все-таки попробовать отыскать
баронессу, кем бы она не оказалась.
Он приоткрыл дверь. Полутемный коридор был пуст. Где-то еле слышно
плакал ребенок. Его всхлипывания далеко разносились в звенящей тишине... С
неприятным ощущением пустоты в груди, очень похожим на непреодолимый
страх, Люгер пошел по коридору, думая о том, что до сих пор не знает, в
каких комнатах находятся Арголида и Кравиус, а еще о том, как удивительно
ловко обошелся с ним Меск. То, что в замке все было спокойно, еще ни о чем
не говорило. Люгер был уверен, что Ястребы найдут способ проникнуть сюда
незамеченными. А тогда уже будет слишком поздно. Сейчас он не поставил бы
свои бриллианты и на то, что Сиулл и Сидвалл все еще остаются снаружи...
Он тихо прокрался в известную ему часть замка, благополучно избежав
столкновения с людьми баронессы, и здесь без особого труда отыскал покои
безумной вдовы. Приближаясь к двери ее спальни, он с облегчением увидел,
что сон баронессы никто не охраняет. В противном случае он был готов
применить силу. Он медленно приоткрыл тяжелую створку и услышал стон муки
или наслаждения, исторгнутый из женской груди.
Спальня была освещена восемью свечами в серебряных подсвечниках. На
кровати из мореного дуба под темно-коричневым пологом предавались любви
Далия и тот, кого Люгер считал Кергатом Галвиком и в разное время встречал
на борту "Бройндзага" и во дворце Атессы.
Услышав скрип открывшейся двери, любовники обратили к ней бледные
лица и, к своему удивлению, Люгер прочел на них не гнев и не досаду, а
сильнейший испуг. Внезапный порыв невесть откуда взявшегося ветра едва не
задул свечи, а когда их пламя выровнялось, барон Галвик был уже на ногах и
бежал прямо на Люгера. Тот отступил от двери и приготовился защищаться, но
голый барон промчался мимо него и при этом имел вид человека, помышлявшего
лишь о том, как бы не получить удар кинжалом в спину.
Когда его тощая белая фигура исчезла за поворотом коридора, Люгер
вошел в спальню и стал свидетелем довольно странной сцены. Ужас и
раскаяние баронессы Далии были безграничны. Обнаженная, она упала на
колени и зарыдала, заламывая руки. Стервятник с трудом удерживался от
смеха, настолько нелепым казалось ему происходящее. Только опасность
появления Ястребов еще удерживала его здесь.
- Прости меня, Кергат! - взывала баронесса и Люгеру пришлось еще раз
сыграть роль барона.
С деланным осуждением глядя на неверную супругу, он сел в глубокое
кресло, стоявшее в темном углу среди тяжелых драпировок, скрывавших стены.
Все то время, пока Далия молила его о пощаде, он внимательно разглядывал
женщину, пытаясь обнаружить в ее облике и поведении малейшие признаки
фальши, но все казалось естественным - слезы, лихорадочный блеск глаз,
дрожащие искусанные губы и кровоподтеки там, где в нежную кожу впивались
длинные ногти. Из обрывочных реплик баронессы следовало, что она считала
его умершим.
- Кто он? - спросил, наконец, Люгер, указывая на брошенные одежды
незнакомца.
Этот простой вопрос, по-видимому, поверг Далию в полнейшую
растерянность.
- Его привел Меск, - прошептала она и сдавленно зарыдала.
Слот понял, что она действительно не в своем уме и здесь он вряд ли
чего-то добьется. Поэтому он не стал расспрашивать ее ни о женской фигуре
на стене, подавшей ему спасительный знак, ни о лучниках, ни о Меске,
который позволял себе больше, чем может позволить слуга.
- Мне нужна помощь, - прервал он ее стенания, нагонявшие скуку. - С
минуты на минуту здесь появятся мои враги... Не бойся, им нужен только я,
поэтому тебе и твоим людям ничего не угрожает. Спрячь меня на некоторое
время. Со мной будут два или три человека. Нам понадобится оружие и
недельный запас еды...
Он с облегчением увидел, что Далия затихла и внимательно
прислушивается к его словам. Похоже, к ней возвращалось самообладание,
которое она блестяще продемонстрировала когда-то в Адоле при появлении
королевских солдат. Некоторое время она мучительно раздумывала о чем-то,
потом сказала:
- Но разве ты не помнишь о...
- Кажется, я говорил тебе уже, - перебил он ее, глядя в стеклянные
глаза вдовы. - Можешь считать, что я потерял память. Там, на океанском
дне... Одевайся, покажешь дорогу к убежищу.
Далия засуетилась, видимо, уже позабыв о своей вине. Правда, нежных
чувств к своему вновь обретенному супругу баронесса еще не проявляла. Это
было на руку Люгеру. Он прикидывал, долго ли придется отсиживаться в
каком-нибудь здешнем подвале и как держать оборону против Ястребов. Не
приходилось сомневаться в том, что для достижения своей цели те не
остановятся ни перед чем. В его мозгу одна за другой проходили картины
поджогов и изощренных пыток. Да, он подвергал обитателей замка немалой
опасности, но, в конце концов, никто из них даже не потрудился объяснить
ему, как вообще замок Крелг оказался здесь, на юге.
...Баронесса одевалась слишком долго. Чтобы подавить нараставшее
раздражение, Люгер стал размышлять о том, как Сиулл и Сидвалл избежали
гибели при нападении летающего корабля, и пришел к выводу, что скорее
всего на портовой стоянке Эмбраха уцелел и "Ангел", доставивший затем
Ястребов к берегам Эворы или же к неизвестному южному берегу Западного
Океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137