– …то версия об авторе шуток никуда не вписывается, потому что, когда начались первые проделки, ни одного из них в Анкретоне еще не было.– В итоге остаются Соня Оринкорт, Седрик, Миллеман и Полина.– Насколько я понимаю, ты в основном подозреваешь мисс Оринкорт и Седрика.– В первую очередь Соню, – призналась Агата.– Хорошо, тогда расскажи, моя радость, что эта дама собой представляет. Хватило бы у нее ума придумать такой план? Могла ли книга о бальзамировании подсказать ей, что, если в трупе обнаружат мышьяк, этот факт ничего не докажет?– Она в той книге не поняла бы ни бельмеса, – уверенно сказала Агата. – Старый, стилизованный шрифт, буквы бледные, вместо «с» почти всюду «ф». Соня не из тех, кто станет с интересом изучать библиографические редкости, если, конечно, они не представляют интереса в более понятном ей денежном выражении.– Теперь тебе полегчало?– Да, спасибо. Я уже и сама кое-что сообразила. Мышьяк ведь действует очень быстро, правильно? И у него отвратительный вкус. Сэр Генри не мог проглотить его за ужином, потому что когда он уходил из театра, то, хотя и клокотал от ярости, чувствовал себя вполне нормально. А если… а если Соня подсыпала мышьяк ему в овлатин Горячий напиток из молока, сахара и различных специй. Обычно англичане пьют его перед сном.

– или не знаю, что там ему наливали на ночь в термос, – то разве мог он по глоточку выпить смертельную дозу и не заметить странного вкуса?– Вряд ли.Оба снова замолчали. «Телепатия дело сомнительное, – подумал Родерик. – Но попробую. Думай о другом! Интересно, она расслышала?»Зазвонил телефон, и Родерик с радостью снял трубку. Звонил инспектор Фокс. С работы.– Где же вас носило, старый вы черт? – В голосе Родерика была та особая сердечность, с какой мы приветствуем явившегося на помощь.– Добрый вечер, мистер Аллен. Не хотелось бы причинять неудобства вам и миссис Аллен, но если вы не против…– Приходите, приходите, – перебил Родерик. – Какие могут быть неудобства? Агата будет очень рада; правда, дорогая? Это Фокс.– Конечно, – громко сказала Агата. – Пусть обязательно приходит.– Вы очень любезны, – продолжал Фокс в своей размеренной манере. – Полагаю, я все-таки обязан сначала объяснить. Тут возник один вопрос по нашей части. Я бы сказал, совершенно необычные обстоятельства. Просто, я бы сказал, contretemps Непредвиденное осложнение (франц.).

.– Браво, Фокс, произношение у вас стало лучше.– Мне бы побольше практики, сэр. Но, возвращаясь к нашему разговору… Полагаю, вам захочется, фигурально говоря, проконсультироваться с миссис Аллен. Насколько я могу судить, она сейчас рядом с вами.– Что такое? – быстро спросила Агата. – Я слышала. В чем дело?– Да, Фокс, – помолчав, сказал Родерик. – Но в чем дело?– Это касается покойного сэра Генри Анкреда. Когда приеду, объясню, сэр. Пришло анонимное письмо. IV – Совпадения случаются часто, – надевая очки, сказал Фокс и разгладил на колене листок бумаги. – Думаю, вы согласитесь, сэр, что в нашей работе к ним привыкаешь. Вспомните, например, дело Гатериджа, когда наш сотрудник случайно попал в ту самую машину. Или дело Томпсона и Байуотерса…– Я вас умоляю! – не выдержал Родерик. – Признаем, что совпадения случаются, и обойдемся без примеров. Тем более что пример налицо. Да, то, что моя жена гостила у Анкредов в их дурацком замке, самое что ни на есть неожиданное совпадение, и поставим на этом точку, черт побери! – Он посмотрел на Фокса: тот, как всегда, был почтительно-невозмутим и слушал с внимательным, серьезным видом. – Простите, Фокс. Я веду себя глупо, но у меня сложное отношение к собственной работе. Я стараюсь четко отграничить ее от моей личной жизни. Как, вероятно, заявили бы русские, очень нереалистический подход, и тем не менее наша жизнь с Агатой для меня – одно, а расследование преступлений – совершенно другое. Так надо же было, чтобы судьба дала мне под дых и, как на блюдечке, преподнесла Агате эту историю! Если там что-нибудь нечисто, Агате придется выступать свидетелем.– Но, сэр, возможно, там ничего такого нет.– Очень разумно. Именно это я только что вдалбливал Агате битый час.Глаза у Фокса округлились.– Да-да, она успела прийти к выводу, что юбилей в Анкретоне попахивал чем-то подозрительным.– Вот как? – медленно произнес Фокс. – Неужели?– Да, представьте себе. Она специально вышла, чтобы нам не мешать. Я могу хоть сейчас все вам рассказать, или, если хотите, расскажет она сама. Но вначале я лучше послушаю вас. Что это за бумага?Фокс протянул письмо Родерику.– В Ярд оно поступило вчера, прошло через обычные инстанции, потом наконец попало на стол к шефу, и сегодня вечером он меня вызвал. Вы к этому времени уже ушли, но шеф просил, чтобы я с вами переговорил. Письмо было в белом конверте, адрес написан печатными буквами: Лондон, Скотленд-Ярд, Уголовно-следственный отдел. Штемпель почтового отделения у вокзала «Виктория».Родерик взял листок. Бумага была разлинована бледными линиями не совсем обычного светло-желтого цвета, сбоку были проведены поля. В письме лаконично и категорически заявлялось:ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ, ЧТО В СМЕРТИ СЭРА ГЕНРИ ПОВИНЕН ТОТ, КОМУ ОНА ПРИНЕСЛА НАИБОЛЬШУЮ ВЫГОДУ.– Водяные знаки – торговая марка писчебумажной фирмы «Кресент скрипт», – сказал Фокс. – Такие анонимки вещь обычная. За этим может ничего не стоять, сами знаете. Но, как всегда, придется проверить. Полагаю, надо поговорить с начальником тамошней полиции. И с врачом, который лечил старого Анкреда. Может быть, он сумеет внести какую-то ясность. Вот и все.– Врач, конечно, постарается, – мрачно заметил Родерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100