– Вроде одновременно и воет, и поет, – прошептал Фокс. Прощай, милый котик, пушистенький мой!Даже, если ты линял, ты мне зла не причинял.А теперь навсегда, навсегда ты ушел.Но я буду вести себя хорошо.Прощай навсегда, и аминь! – Навсегда, навсегда! – повторил тоненький голосок и снова сбился на грустный вой.Пока они продирались сквозь первые, низкие кусты, вой смолк и наступившую тоскливую тишину нарушил громкий захлебывающийся плач.На прогалине возле холмика свежевскопанной земли сидела девочка в белом колпаке. В холмик были воткнуты несколько цветков герани. В изголовье торчала короткая ветка с наколотой на нее полоской бумаги. Руки у девочки были выпачканы в земле, и, видимо, она терла глаза, потому что все лицо у нее было в черных потеках. Злобно уставившись на Родерика и Фокса, она опустилась на четвереньки – так припадает к земле зверек не в состоянии подчиниться инстинкту и спастись бегством.– Ай-я-яй, – сказал Родерик. – Нехорошо! – И, не зная, как качать разговор, за неимением лучшего, воспользовался традиционным вопросом доктора Уитерса: – Что беспокоит?Девочка судорожно всхлипнула. Родерик присел рядом с ней на корточки и прочел надпись на бумажной полоске. Большими неровными буквами было выведено:КАРАБАСМИР ПРАХУ ТВОЕМУС ЛЮБОВЬЮ ОТ ПАНТАЛОШИ– Карабас был чей кот? – для пробы спросил Родерик. – Твой?Панталоша свирепо посмотрела на него и отрицательно покачала головой.– Какой же я глупый! Это ведь был кот твоего дедушки. Правильно?– Карабас меня любил, – с пафосом заявила Панталоша. – Больше, чем Нуф-Нуфа. Он меня любил больше всех. Я с ним дружила. – Набрав силу, ее голос зазвучал пронзительно, как паровозный свисток. – И неправда! – крикнула она. – Неправда! Неправда! Я его не заразила лишаем! Ненавижу тетю Милли! Хоть бы она умерла. Хоть бы они все умерли! Я тетю Милли убью! – Она заколотила кулаками по земле. Ее взгляд случайно упал на Фокса. – А ну, катись отсюда, ты! – заорала она. – Это мое место!Фокс поспешно отступил на шаг.– Мне про Карабаса рассказывали и про тебя тоже, – осторожно сказал Родерик. – Ты, кажется, рисуешь картинки? Что-нибудь новое нарисовала?– Я больше не хочу рисовать.– Жалко. Мы собирались прислать тебе краски. Из Лондона.Панталоша всхлипнула, но глаза у нее уже высохли.– Кто собирался? – спросила она.– Агата Трои-Аллен. Миссис Аллен – помнишь ее? Она моя жена.– Вот возьму и нарисую тетю Милли! – сказала Панталоша. – У нее будут свинячьи уши, и она будет как Иуда Искариот. Они говорят, у Карабаса был стригущий лишай и что это я его заразила, только они врут, они все вруны! Не было у него никакого лишая, и я его совсем даже не заразила. Просто у него шерстка лезла.Панталоша повалилась навзничь и самозабвенно, как в тот раз при Агате в театре, замолотила ногами по земле. Родерик нерешительно нагнулся над ней и, поколебавшись, поднял на руки. Минуты две она яростно брыкалась, но потом капитулировала и обмякла.– Ничего, Панталоша, все будет хорошо, – беспомощно пробормотал Родерик. – Давай-ка, вытрем тебе личико. – Опустив руку в карман, он нащупал там что-то твердое. – Ой, смотри, что у меня есть. – Он вытащил картонную коробочку. – Умеешь играть в «Счастливые семьи»? – Сунув Панталоше карты, он неумело обтер ей лицо носовым платком. – Пойдемте, – сказал он Фоксу.С притихшей Панталошей на руках он прошел через сад к ступенькам, ведущим на третью террасу. Тут девочка вдруг снова начала брыкаться, и он поставил ее на землю.– Хочу играть в «Счастливые семьи», – хрипло сообщила она. – Хочу сейчас. Здесь.Усевшись на корточки и все еще икая и всхлипывая, Панталоша распечатала грязными пальцами карты и стала сдавать их на троих.– Присаживайтесь, Фокс, – посоветовал Родерик. – Будете играть в «Счастливые семьи».Фокс неловко уселся на вторую ступеньку. Панталоша сдавала медленно, в основном по той причине, что предварительно проверяла каждую карту.– Вы правила знаете? – спросил Родерик.– Не уверен. – Фокс надел очки. – Это похоже на бридж?– Не очень, но усвоите быстро. Задача игры собрать у себя одну семью. – Он повернулся к Панталоше: – Будь добра, отдай мне миссис Снипс, жену портного.– А где «пожалуйста»? За это хожу я, – сказала Панталоша. – Ну-ка, сами дайте мне портного Снипса, его сына Снипса-младшего и его дочку, мисс Снипс. Пожалуйста!– Черт, не везет! Держи, – Родерик протянул ей карты с портретами карикатурных персонажей, словно сошедших со страниц допотопного издания «Панча».Панталоша положила полученные карты отдельно и села на них. Ее панталоны, подтверждая данное ей прозвище, были целиком в поле зрения.– Так. – Она обратила затуманенный взгляд на Фокса. – А ты дашь мне…– Разве сейчас не я хожу? – спросил Фокс.– Нет, пока она не ошибется, ходит она, – объяснил Родерик. – Вы сейчас научитесь.– Дай мне Грита-младшего, сына бакалейщика, – потребовала Панталоша.– А разве она не должна сказать «пожалуйста»?– Пожалуйста! – закричала Панталоша. – Я сказала «пожалуйста»! Ну, пожалуйста!Фокс протянул ей карту.– И еще миссис Грит, – продолжала Панталоша.– Убейте, не понимаю, откуда она знает, – удивился Фокс.– Еще бы ей не знать. Она все подглядела.Панталоша сипло засмеялась.– А вы дайте мне мясника, мистера Буля, – приказала она Родерику. – Пожалуйста.– Его нет дома, – торжествующе ответил Родерик. – Вот видите, Фокс, теперь мой ход.– Не игра, а какое-то жульничество, – мрачно заметил Фокс.– А Бан-младший точно-преточно как мой дядя Томас, – вдруг сказала Панталоша.Родерик мысленно заменил гротескные физиономии на картах лицами Анкредов, как их нарисовала в своем альбоме Агата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100