Впрочем, после эксгумации у Миллеман слегка сдали нервы. Она позвонила в контору Мортимера – голос у нее и так мужеподобный, а тут уж она, без сомнения, говорила совсем басом – и выдала себя за моего секретаря. Лоум, дурак набитый, продиктовал ей формулу. Должно быть, для Миллеман это была самая горькая минута. Чтобы избежать финансовой катастрофы, у Седрика оставался только один выход – жениться на женщине, которая вызывала у Миллеман омерзение и против которой она так хитроумно строила козни, но теперь она поняла: ее план свалить убийство на Соню лопнул. Она, конечно, не знала, что гипотеза об отравлении таллием уже взята нами на вооружение и мы проведем нужные анализы. У Миллеман сохранилось небольшое количество яда, и теперь она ждала лишь удобного случая. От Сони пока еще можно было избавиться. Деньги еще могли достаться Седрику.– По-моему, она сумасшедшая.– Женщины-отравительницы все такие, миссис Аллен, – сказал Фокс. – Идут и на второе убийство, и на третье, и даже не четвертое, если их вовремя не остановить.– Ее последний план заключался в том, чтобы навлечь подозрение на доктора Уитерса, – продолжал Родерик. – По обоим завещаниям Уитерсу назначалась солидная сумма. Когда из столовой отправляли в школу поднос с чаем, Миллеман вылила таллий в молочник: она знала, что у мисс Эйбл сидят Уитерс и Соня, и знала, что только Соня пьет чай с молоком. Позже она сунула пустой флакончик в карман пиджака, который ей отдал Уитерс. Она верила, что со смертью Сони деньги рано или поздно все равно перейдут к Седрику.– Гнусная, знаете ли, история, – мягко сказал Фокс. – Очень гнусная, вам не кажется?– Жуть, – прошептала Агата.– Но при всем при том она получит даже не высшую меру, а только пожизненное заключение, готов биться об заклад, – добавил Фокс. – Вы со мной согласны, сэр?– Да, конечно, – глядя на Агату, ответил Родерик. – А то, может быть, и вовсе оправдают.– Но как же так?..– У нас, миссис Аллен, нет свидетелей, которые лично бы присутствовали при совершении поступков, прямо доказывающих виновность Миллеман. Нет очевидцев. Ни одного. – Фокс медленно поднялся. – С вашего разрешения я откланяюсь. День выдался тяжелый.Родерик вышел проводить его. Когда он вернулся, Агата уже перебралась на свое любимое место, на коврик перед камином. Родерик сел рядом, через минуту она придвинулась ближе и положила руку ему на колени.– Да, все-таки чужая душа – потемки, – сказала Агата. – И никто в ней ничего не поймет.Родерик молча ждал.– Зато теперь мы наконец вместе, – продолжила она. – По-настоящему вместе, верно?– Во всем и всегда, – ответил он.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100