Василий ГОЛОВАЧЕВ
ТЕНЬ ЛЮЦИФЕРОВА КРЫЛА
(ПОСЛАННИК)


Двадцатый век... еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла.
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла.)
А. Блок
Мир - бездна бездн!
И. Бунин
Никита всей грудью вдохнул прохладный вечерний воздух: самый длинный
июньский день закончился, прошел дождь, смыв жару и духоту, и парк был
напоен ароматами цветов и трав.
- Вздыхаешь так, будто потерял что, - заметил спутник, головой едва
доставая Никите до подбородка. - Или устал? Но танцевал ты сегодня
блестяще! Я бы даже сказал - на пределе. Конечно, я не эстет, но,
по-моему, такой танец требует не только мастерства, но высочайшей культуры
движения, исключительной пластики и координации. Ты поразил всех, в том
числе и меня. Уж не прощался ли с группой?
Никита искоса глянул на товарища, освещенного рассеянным светом
недалекого фонаря. Тоява Такэда, Толя - как его звали всё от мала до
велика. Тридцать два года, отец японец, мать русская. От отца нос
пуговкой, раскосые глаза-щелочки, черные блестящие волосы, невозмутимость
и сдержанность, от матери большие губы, широкие скулы и застенчивость,
несколько странная для мужчины и бойца. Инженер-электронщик, кандидат
технических наук. "Черный пояс" айки-дзюцу. Коллекционер старинного
холодного оружия и философских трактатов древности. И рядом Никита Сухов,
Ник или Кит, или просто Сухов - акробат, гимнаст, танцор-солист в труппе
шоу-балета. М-да...
Никита вспомнил, как они познакомились.
Раз в неделю, по субботам, он ходил вместе с приятелем в банюсауну на
Кривоколенном. На этот раз приятель - сосед по лестничной клетке - уехал в
командировку, и Сухову пришлось идти одному. Банщик, сориентировавшись,
впустил кого-то из своих знакомых, и этим знакомым оказался Тоява Оямович
Такэда.
Когда Никита, дважды пройдя сухую и мокрую парилки, блаженствовал в
бассейне, к нему по бордюру подошел невысокий, по сравнению с акробатом,
тонкий, худощавый, но весь перевитый мышцами-канатами, молодой японец, в
котором явно текла и европейская кровь.
- Извините, - вежливо сказал он, опускаясь на корточки. - Меня зовут
Толя. - По-русски он говорил без акцента. - А вас?
- Сухов. - Никита приоткрыл глаза, стоя в воде по грудь. - Фамилие
такое. По паспорту я Никита Будимирович. Правда, все привыкли звать меня
просто Сухов.
Новоявленный знакомец тихо рассмеялся.
- Да и меня в общем-то зовут иначе: Тоява Такэда. Толя - это уже
русифицированный вариант. Я вас видел здесь дважды, но разглядел одну
деталь только сейчас.
- Какую? - Сил у Никиты хватало только на краткие реплики.
Толя коснулся пальцем плеча Никиты: там красовались рядом четыре
родинки, каждая из которых напоминала цифру "семь".
- Divini nurneri.
- Что?
- С латыни - священные числа. Дело в том, что я немного увлекаюсь
эзотеризмом и математикой Пифагора, а он об этих числах написал целый
трактат.
- Ну и что?
Японец протянул руку вперед, и Никита увидел на предплечье три таких
же, как у него, родинки, но похожие на цифру "восемь".
- Три восьмерки - это по Пифагору знак великого долга, - продолжал
Толя мягко. - А ващи четыре семерки - знак ангела. Люди с таким знаком
умирают в младенчестве, а если живут, то им постоянно угрожает опасность.
С Никиты слетела дрема, парень его заинтересовал.
- Насчет ангела я с вами согласен, мама говорила мне то же самое. А
вот насчет опасности... Вы что же, всерьез в это верите? В мистику?
- В мистику - нет, в магию цифр - да...
Так они познакомились год назад и стали друзьями, хотя Толя был
старше Никиты на шесть лет. По имени он его, как и приятели в театре,
также звал редко, чаще - меченый или Сухов. А иногда, в зависимости от
своего отношения к поступку Сухова, делил его имя, называя то Ником, если
был доволен им, то Китом, если считал неправым...
Такэда понял-взгляд товарища по-своему:
- Ты сегодня какой-то странный, Никки. Хочешь, познакомлю с красивой
девушкой?
Никита покачал головой.
- По христианским представлениям женщина - источник соблазна и греха.
У нас в группе их двадцать, так что с меня греха вполне достаточно.
- Знаю я, как ты грешишь, точно - ангел, недаром четыре семерки на
плече носишь. Вина не пьешь, мяса не ешь, с женщинами не спишь. Или я не в
курсе? Вот первый мой учитель по айкидо - тот знал толк в пяти "ма".
- Пять "ма"? Напомни.
- Объекты почитания в тантризме: мадая - вино, манса - мясо, матсья -
рыба...
- Вспомнил: мадра - жареная пшеница, так? И майтхуна - это... м-м...
- Оно самое, с женщинами. Ладно, если можешь обойтись - обходись, это
хороший принцип. Но я бы тебе все-таки посоветовал заняться айкидо. Или
кунгфу.
- Зачем? Драться я ни с кем не собираюсь.
- Айкидо - не умение драться, это прежде всего философия, отношение к
жизни, к себе, к самосовершенствованию. Это искусство и наука, а главное -
культура бытия.
- Завел сказку про белого бычка. На протяжении всей своей истории
человечество почему-то обожествляло бой, хотя акробатика, гимнастика и
балет требуют лучшей координации и более высокой культуры движения.
Такэда погрустнел.
- Тут я с тобой согласен. Однако именно поэтому тебе и стоило бы
заняться кэмпо, база у тебя отличная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233