Что значит слон в такую ночь! Для капитана Дая имел значение только американец, убийца его отца.Капитан Дай откинул засов и распахнул дверь. Челюсть у него отвисла, и сигарета упала на землю.В контейнере было пусто. Лунный свет лился сквозь зияющую дыру.В отчаянии капитан Дай помчался обратно в лагерь. Он очень надеялся, что никто не убьет американца до того, как он сам до него доберется. Он молил всех своих богов и предков, чтобы они не отказали в этом высшем из всех возможных наслаждений.Когда капитан Дай увидел сержанта-негра, выбегающего из-за одного из зданий, он незаметно отошел в сторону. На изрытом оспинами лице светилась жестокая радость.Американец тут. И вот он уже стоит с поднятыми руками.Капитан Дай без колебаний выстрелил бы ему и в спину. Ведь таким образом он уже убил бесчисленное множество американцев — из засады, во время войны. Но он желал, чтобы этот американец знал, за что он должен умереть.— Ты убил моего отца, — по-вьетнамски сказал капитан Дай.— Я стою с поднятыми руками, — ответил американец. — Хорошо?Нет, этот американец ничего не понимает. А так важно, чтобы понял!— Мой отец. Армия Северного Вьетнама, — сказал капитан Дай.Американец в ответ только пожал плечами.— Ты убил его. За этот я убил много американцев. А теперь убью тебя. Понял?Американец смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Ах, если бы только капитан Дай знал, как будет по-английски “убивать”!Мастер Синанджу освободил заключенных очень простым способом. Он нашел барак, в котором они были заперты. Узнать этот барак не составляло труда. Он стоял чуть поодаль от остальных, а перед дверью прохаживались два вооруженных солдата.Чиун обошел барак сзади и ногтями выдрал небольшой прямоугольный кусок стены возле самой земли. Проникнув внутрь, он пригласил американских военнопленных и детей американских солдат следовать за ним.— Меня послало американское правительство, — шепотом сообщил он. — Идите тихо. Нас ждет подводная лодка.Заключенные смотрели на него, ничего не понимая. Лица их выражали смешанные эмоции: подозрительность, недоверие, страх. Никто не сдвинулся с места.Чиуну пришлось слегка пришпорить их, для чего он использовал свои длинные ногти.Боль заставила заключенных выбраться наружу, им показалось, что барак вдруг оказался наполненным осами.Чиун отвел их в безопасное место в зарослях и знаком показал, чтобы сидели тихо. Оставалось еще найти девушку. Да, с ней дело будет посложнее.Потом Чиун увидел чернокожего великана, Янгблада, который перебегал от одного здания к другому, совсем как неуклюжий медведь. Чиун закатил глаза. Ох уж эти американцы! Вечно ведут себя, как дети, и никогда не сидят там, где им было ведено.Он помчался вслед за Янгбладом и увидел Римо. Римо стоял возле одного из строений, подняв руки. Офицер-вьетнамец держал его на прицеле и нес какой-то вздор. Судя по озадаченному выражению лица Римо, он ничего не понимал.— Римо! — закричал Чиун.Римо обернулся. На лице его был написан страх.— Эй, Дядя Хо! Помоги мне!Чиун не знал, что ему делать. До Римо и до вьетнамца очень далеко. При первой же попытке тронуться с места вьетнамец начнет стрелять. А как будет жалко потерять Римо из-за какого-то глупого маленького камешка!— Если ты причинишь зло моему сыну, — по-вьетнамски крикнул Чиун, — то ужасная смерть падет на твою голову.— Я не боюсь смерти, старик.— Я — Синанджу. И этот белый человек — тоже Синанджу. Подумай хорошенько над этим фактом, — угрожающе произнес Чиун.— Эй, Хо, кончай трепаться! Не знаю, что ты там несешь, но его это только еще больше злит.— Этот американец убил моего отца, — поведал вьетнамец Чиуну, и палец, лежащий на курке, напрягся.— По-моему, он сейчас выстрелит! — заорал Римо.— Вспомни все, чему я тебя учил, Римо! — крикнул в ответ Чиун.— Что?— Твой мозг называет это пулями, но на самом деле это только камешки.— Нашел время читать лекции по геологии! Меня сейчас пристрелят!— Ты боишься маленького камешка только потому, что твое сознание заставляет тебя делать это, — продолжал Чиун, потихоньку продвигаясь вперед. — Ты не станешь бояться человека, который бросит в тебя большой камень.— Я боюсь пуль, — отозвался Римо, не сводя глаз с дула пистолета.— Так, — произнес Чиун. — Правильно. Смотри на дуло. Не своди с него своих глаз. Расслабься. Не двигайся сам, пока не увидишь движение пули.— Двигаться? Да я от страха пошевелиться не могу.— Старик! — крикнул вьетнамец. — Скажи этому американцу, что он убил моего отца, капитана Дай Ма Ки. И тогда я пощажу его.— Римо! — позвал Чиун. — Этот идиот говорит, что ты убил его отца.— Скажи ему, что я знаю, — отозвался Римо, все так же пристально глядя на дуло пистолета.— Он говорит, что знает, — перевел Чиун.Капитан Дай выстрелил.— Помни! — крикнул Чиун и бросился вперед.Но Римо его не услышал. Темное отверстие дула наполнилось огнем и дымом, а за какую-то долю секунды перед этим показалось серое пятно. Пуля. Римо показалось, что в голове у него разорвалась бомба. Тело полностью вышло из-под контроля. Оно самостоятельно пришло в движение, причем с такой скоростью, что весь мир словно замер.Пуля летела прямо в грудь Римо. Но как медленно! Римо дернулся в сторону. Пуля пролетела мимо в нескольких миллиметрах от груди. При этом раздался резкий щелчок, словно пастух взмахнул кнутом. У Римо заложило уши.Он выбил пистолет из рук капитана Дая, пока тот не успел выстрелить во второй раз. Ударил вьетнамца ногой в пах, и когда тот опустился на колени, ногой выбил ему передние зубы.Чиун подошел к Римо.— Неуклюже. Плохая техника.Римо резко обернулся.— Ты что, смеешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66