Если говорить серьезно, то это всего лишь предрассудок, но, в конце концов, кто не суеверен здесь, во Вьетнаме?Уильямс снова передвинул рычажок в положение “авто”, и как раз в этот момент раздался резкий свист, словно кто-то резанул серпом по толстым стеблям слоновой травы. Отряд замер. Римо поднял руку, приказывая товарищам остановиться. И тут раздался прерывистый звук автоматных очередей. Заговорили АК-47.— Вьетконг! — крикнул кто-то.Но это были не партизаны. Вьетнамцы были одеты в военную форму: это были солдаты регулярной армии Северного Вьетнама. Уильямс видел серые фигурки, короткими перебежками передвигающиеся в густых зарослях слоновой травы. А за ними угадывалась высота 881.“Кхесан, — подумал Уильямс. — Я снова в Кхесане”.Он открыл огонь. И все в отряде тоже открыли огонь. Сначала падали только стебли слоновой травы. Потом упал чернокожий парень с серьгой в носу. И тут Уильямс вспомнил его имя. Чеппелл. Рядовой Лэнс Чеппелл. Именно это с ним и произошло в октябре шестьдесят седьмого, когда он решил испытать АК-47, который нашел на тропе в джунглях. Чеппелл не мог знать, что отряды специального назначения армии США завели обыкновение заменять порох в трофейном оружии на взрывчатку “Си-4” и оставлять автоматы в лесу специально для вьетконговцев. Чеппелла разорвало в клочки.Магазин Уильямса иссяк. Римо упал на колени, сменил обойму и снова переключил рычажок в положение “полуавтомат”. Вьетнамцы бросились врассыпную — видимо, они не ожидали встретить столь плотный ответный огонь. Уильямс побежал вперед, стреляя одиночными выстрелами.Кто-то заорал там, среди деревьев, куда скрылись вьетнамцы.— Ты зацепил одного, Уильямс! Давай, жми!“Кто это? Я знаю этот голос”.Отряд Уильямса продвигался по направлению к деревьям. Ответный огонь открывался лишь изредка и никого не задевал.— Кто-нибудь видел, сколько их там? — крикнул Уильямс.— Трое. Не меньше трех.— Ну, этого желтомазого, который там вопит, можно больше не считать, — произнес все тот же знакомый ироничный баритон.Американцы добежали до деревьев. Впереди всех — Уильямс. Раненый вьетнамский солдат лежал на боку. Он больше не орал, а только стонал и всхлипывал: “Трой ой! Трой ой!” Пуля попала ему в грудь, и теперь с каждым словом на губах его лопались розоватые пузырьки. Задето легкое.— Кто-нибудь понимает, что он говорит? — спросил Уильямс.— Ага, — отозвался все тот же невидимый знакомый голос. — Он молится своему богу. Похоже, скоро они встретятся.— Почему бы не помочь ему поскорее увидеться с богом? — предложил кто-то.— Хорошая мысль!Обладатель знакомого голоса выстрелил в упор. Очередь прошила грудь. Вьетнамец дернулся и замер. Американец обернулся к Уильямсу и поднял вверх большой палец. И тут вдруг, взглянув на его ухмыляющуюся физиономию, Уильямс вспомнил и его.И улыбнулся в ответ. Эд Репп. В последний раз он видел Эда, когда они вместе ходили в разведку в районе высоты 860. Уильямс шел впереди. Эд крикнул: “Подожди, пузырь лопается!” — и скрылся в зарослях. Минутой спустя раздался взрыв.Уильямс побежал туда, где скрылся Эд. Сначала он нашел его правую руку. На месте локтя была лишь кровавая каша с белым пятном кости. Остальные части тела Эда были разбросаны в радиусе пятидесяти ярдов. Мина. Вьетконговские мины были начинены стальными шариками, и если такая взрывалась у вас под ногами, то это было равносильно тому, как если бы в вас выстрелили в упор одновременно из семидесяти охотничьих ружей, заряженных картечью. Минутное дело.Уильямс не плакал. И вообще не выказал никаких эмоций, лишь достал из рюкзака специальный мешок для останков и начал наполнять его. Он ничего не чувствовал — даже не чувствовал тех капель, которые упали на него сверху после взрыва. Это не дождь, и цвет совсем другой.Эд Репп был последним, с кем Уильямс подружился во Вьетнаме. После этого он перестал заводить новых друзей. Инвестиции в друзей не окупались.Эд Репп, убит при отправлении малой нужды под Кхесаном, Республика Вьетнам, лето 1967 года.Увидеть его снова было приятно.— Ну и как ты жил все это время? — поинтересовался Уильямс.Эд перестал улыбаться, и в глазах у него, как это всегда бывает в джунглях, появилось отсутствующее выражение — словно он смотрел вдаль на какой-то объект, находящийся в тысяче ярдов от него.— Мертв. Я был мертв все это время, — тихо ответил он.— Да, я знаю. Я тоже там был, помнишь?Глаза Эда снова приняли нормальное выражение, лицо его озарила улыбка, а вокруг глаз появились мелкие морщинки. Он сразу как-то помолодел — теперь на вид ему нельзя было дать больше двадцати четырех лет. А ему было девятнадцать.Эд не успел ответить. А кто-то сказал:— Слушайте, а что будем делать с двумя другими желтожопыми? Здесь где-то должен быть базовый лагерь армии ДРВ.Уильямс посмотрел на говорившего, пытаясь понять, кто это, но в тусклом свете догоравшего дня лица было не разглядеть, и Уильямс решил, что лучше и не пытаться.— Ну, что скажешь, начальник? — лениво поинтересовался Эд Репп. В глазах у него заиграли знакомые Уильямсу озорные искорки.— Потом, — отозвался Уильямс. — У нас в отряде тяжелораненый. Слушайте, кто-нибудь, возьмите рацию и вызовите санитарный вертолет. Эд, запусти дымовуху, просигналим им.Вертолетные винты прижали слоновую траву к земле. Чеппелла погрузили на вертолет, и все остальные тоже поднялись на борт. Вертолет взмыл вверх, и с борта солдаты помахали Уильямсу, оставшемуся на земле. Он помахал им в ответ, недоумевая, почему же он остался.Потом Уильямс отвернулся и увидел вдали горы, покрытые буйной зеленой растительностью и совершенно не тронутые войной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66