Нас всех туда запихают?Капитан Дай сверху вниз посмотрел на распростертые на земле тела. Солдаты стояли вокруг, направив на Янгблада и Коллетту стволы “Калашниковых”. Янгблад и Коллетта валялись на земле. Янгблад своим телом прикрыл судорожно дергающегося товарища по несчастью.На какое-то время, показавшееся Янгбладу вечностью, даже тропический лес затаил дыхание.— Встать! — скомандовал наконец капитан Дай.Янгблад с трудом поднялся на ноги.— Ну же, Коллетта, — потянул он друга за руку. — Вставай. Ты сможешь.Коллетта бился в истерике.— Ну хватит, Коллетта. Мы переезжаем. Там будет лучше. И ты не один, дружище.Не переставая рыдать и сотрясаясь всем телом, Коллетта с трудом встал на негнущиеся, словно бы деревянные, ноги.С одного торца дверь контейнера была распахнута, и американцев по одному затолкали внутрь. Внутри контейнера было темно, тепло, но не слишком душно. Последним из американцев на платформу грузовика поднялся Янгблад. Фонг последовал было за ним, но капитан Дай ударил его тяжелым ботинком по заплетающимся ногам.Фонг упал на руки и так и остался стоять на четвереньках, поскольку капитан Дай не разрешал ему подняться.— Вот ты и на коленях, — презрительно ухмыляясь, по-вьетнамски сказал Дай.— Я споткнулся, — ровным, ничего не выражающим голосом отозвался Фонг.— Американцы мне нужны, — медленно, с расстановкой произнес Дай. — А ты мне не нужен. Может быть, я убью тебя сейчас и оставлю тут на съедение тиграм.Фонг ничего не ответил.Дай взял у ближайшего солдата автомат и приставил к затылку Фонга. Потом надавил дулом на затылок. Фонг напряг шею. Если ему суждено умереть здесь и сейчас, то он умрет мужчиной, не оставив попыток к сопротивлению. А вкус грязи на губах он ощутит лишь после смерти.— Но я оставлю тебя в живых, предатель трудового народа, если ты встанешь передо мной на колени и начнешь умолять о прощении.Фонг медленно покачал головой.Дай дослал патрон в патронник.— Ты ведь и так на коленях.— Я споткнулся.— Ну, тогда я убью тебя за твою неловкость! — визгливо выкрикнул Дай.Фонг ничего не ответил. Он испытывал скорее злость, чем страх, оттого что ему в затылок упирается дуло автомата. Ему уже не раз доводилось видеть нацеленное на него оружие, и каждый раз на одной прямой с дулом пистолета или автомата находилось искаженное ненавистью лицо капитана Дая. А сейчас, глядя на красную землю Вьетнама, а не в лицо самой воплощенной смерти, как-то легче было примириться с мыслью о неизбежном конце.Дай передернул затвор. Фонг вздрогнул. Но вслед за щелчком никаких других звуков не последовало. Капитан Дай, задыхаясь от ярости, бросил автомат на землю, рывком поднял Фонга с земли, швырнул в стальной контейнер и захлопнул дверь.Внутри контейнера пленники постепенно свыклись с теснотой, каждый нашел себе местечко возле стены. За долгие годы плена у них выработалось основное правило поведения: в любой ситуации найти такое место, которое можно было бы назвать своим, и только своим.Никто не проронил ни слова. Мотор грузовика затарахтел. За ним — моторы других машин. Последним зарычал и пришел в движение танк “Т-54”. Караван тронулся в путь.Спать никто не мог. Все думали только об одном: куда их везут и зачем?Рокочущий баритон Янгблада прервал воцарившееся молчание:— Куда бы нас ни везли, — заявил он, — все лучше, чем было раньше.— А может, и хуже, — возразил Понд. — Может, они собираются нас расстрелять.— Для этого им не надо было сворачивать лагерь! — фыркнул Янгблад.— Вы не умрете, — ни к кому в отдельности не обращаясь, заметил Фонг. Голос его звучал глухо, словно бы доносясь издалека.— Как это? — не понял Янгблад и подвинулся поближе к все еще дрожащему вьетнамцу.— Дай говорит: американцы ему нужны. Я не нужен. Вы не умрете.— А что еще он тебе сказал?— Ничего, — ответил Фонг.— Ну, ладно. Будем держаться. Что бы ни случилось, будем терпеть. Как и всегда. Мы терпим, и нам удается справиться с трудностями.— Ты всегда так говоришь, Янгблад, — проворчал Понд. — Но пока это ни к чему не привело.— Это привело к тому, что мы все еще живы! — огрызнулся Янгблад. — Это не так много, но все же кое-что.— По мне лучше смерть, чем кланяться этим косоглазым каждый день.— Понимаю. Но что ты предлагаешь? Сбежать нам не удастся. Красножопые захватили всю страну. И в Камбодже тоже они. Бежать некуда. Разве что ты собираешься вплавь пересечь Южно-Китайское море.Никто не рассмеялся в ответ на эту шутку.— Им придется открыть дверь, чтобы нас накормить, — все тем же равнодушным тоном заметил Фонг.— Что ты хочешь этим сказать, дружище? — не понял Янгблад.— Я покойник. Даю меня не сломить, но в любом случае он убьет меня. Я так и так покойник. Мне нечего терять. Я убегу.— Слушай, Фонг, брось свои косоглазые шуточки, — отмахнулся Бойетт. — Это невозможно.— Нет. Я решил. Слушайте, Янгблад прав. Убегут все — плохо. А у одного человека, только не белого, есть шанс. Главное — убежать из Вьетнама. Потом Камбоджа. Потом Таиланд. Я это сумею. Я не американский солдат. Я пойду. Я расскажу миру.— Это смешно, — горько молвил Бойетт. — Если бы кому-то было до нас дело, то давно бы уже что-нибудь предприняли. Знаете, мой парень уже совсем взрослый — школу, наверное, заканчивает. А жена за эти годы могла уже сотню раз снова выйти замуж, пока я тут гнию. Мне некуда возвращаться. Давайте посмотрим правде в глаза — мы все здесь подохнем.— Нет. Американцы вернутся. Спасут.— Конечно-конечно, Фонг. Почему бы тебе не достать свой “кодак” и всех нас тут не сфотографировать? Что-что? У тебя нет вспышки? Ай-ай-ай, как не повезло. А может, если мы вежливо попросим, капитан Дай прострелит еще несколько дырочек в стене этого сраного ящика, чтобы тут стало посветлее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66