— С ним все в порядке, — сказала она. — Прайс сделал все, что мог. Он сейчас с Бриго.
— Хорошо. — Килкенни обнял девушку, притянул ее к себе, их губы слились в долгом поцелуе.
— О, Лэнс! — прошептала она. — Не отпускай меня! Всегда держи меня в своих объятиях. Я так долго была одинока!
— Рита, теперь я никуда тебя не отпущу. Я тоже слишком долго был одинок. Какое бы будущее нас ни ожидало, лучше встретить его вместе.
В последующие дни город медленно приходил в себя. Две вдовы въехали в лавку Лезерса и приняли его хозяйство. Килкенни и Бартрам помогли им поставить дело. Руины «Мекки» были расчищены. Ван Хоукинс, бывший актер из Сан-Франциско, купил у Риты «Хрустальный дворец», и Килкенни начал строить на старом месте новый, более удобный дом. Но и трудностей было не мало. По вечерам Килкенни подолгу разговаривал с Ритой. Он видел, что она мало спит, и знал отчего.
Хэтфилды никуда не выезжали без оружия, и даже Стив Раньон, раньше никогда не носивший револьвера, теперь не расставался с ним. О Малыше Хейле не было ни слуху ни духу. Но он постоянно был у всех на уме. После самоубийства своего отца он таинственно и бесследно исчез. Никто не представлял, что он задумал и где скрывается.
Однажды Сол Хэтфилд подъехал к участку Килкенни и остановился, наблюдая, как тот работает.
— Как дела? С домом вроде все в порядке, — сказал он наконец.
— Строимся помаленьку. Как здоровье отца?
— А чего ему? Он не меняется. Стал вот иногда жаловаться на погоду. Ревматизм, наверное.
— Ну как, выкопали у Смизерсов картошку?
— Вроде да. Хороший в этом году урожай.
— Он был бы доволен. Смизерс был хозяин что надо. — Лэнс положил ладонь на холку лошади. — В чем дело, Сол?
— Мы с Куинсом объезжали пастбища и увидели следы копыт… свежие. Кто-то пересек ручей и уехал в горы. Мы прошли по этим следам, нашли на коре дерева белый конский волос.
Малыш Хейл всегда ездил на белой кобыле — альбиноске.
— И куда вели следы?
— В ту дикую местность, через которую мы ехали в Блейзер. Ни один человек не поедет туда без большой нужды, но зато какое укрытие! Там уж на него никто не наткнется.
— А по обратным следам вы прошлись?
— Ага. Похоже, что он ездил вокруг Седара, что-то высматривал.
— Так, Сол. Кажется, мне надо съездить в Седар. Кое-что купить. Я могу застрять там на несколько дней.
— Ясно. — Сол выпрямился в седле. — По этим следам любой пройдет. Четкий след.
— То-то и опасно. Вроде охоты на гризли.
Килкенни оседлал длинноногую светло-рыжую кобылу с черными бабками и отправился в город. Малыш Хейл не высунул бы носа, если бы не замыслил какую-нибудь подлость. Как говорил Сол, этот человек нацелен на убийство, даже если оно грозит ему гибелью. Лэнс никогда не верил, что Малыш может так просто уехать. Скорее всего где-то окопался, зализывает душевные раны и копит ненависть.
Килкенни подъехал к дому Риты. Салли последнее время жила у нее, и Рита помогала девушке готовиться к свадьбе.
Рита подошла к двери с шитьем в руках. По выражению лица Килкенни она сразу догадалась: что-то его тревожит.
— Что случилось, Лэнс? Малыш?..
— Он где-то здесь, Рита. Ну, принимай гостя к обеду.
— Отведи лошадь в сарай и приходи. Там в бадье есть овес.
— Баловство! Портить хорошую скотину, — проворчал он. — Теперь, как только я сяду верхом на нее, она будет стрелой лететь сюда.
— Так это же замечательно! — рассмеялась Рита. — А поскольку ты будешь появляться вместе с ней, я и тебя покормлю.
Килкенни сидел у окна, когда на улице показались Куинс и Сол, а через несколько минут появились Дэн Купер и Кэйн Брокмэн.
Брокмэн отправился во «Дворец» и, очевидно, пропустил стаканчик. Выйдя из салуна, он уселся на скамейке, которая стояла на крыльце, и закурил сигару.
Килкенни беззвучно выругался. Рита подняла на него взгляд.
— Что случилось?
— Да вон… явились. Собираются защищать меня, не иначе.
— Ну и молодцы. Откуда ты знаешь, что Малыш будет один?
Этого Килкенни действительно не знал, с Малышом вполне мог быть кто-то еще. По этому краю бродило немало хищников, всегда готовых присоединиться к тому, кто поведет их на поиски добычи.
Комната, в которой сидел Килкенни, была прелестна: на окнах кружевные занавески, на полочках — фарфоровые блюда, на стенах — несколько картин. Рита вытерла руки о передник и позвала его. Он еще раз выглянул на улицу и подошел к столу. Раскрасневшаяся Салли выглядела очень хорошенькой.
В дверь постучали, и вошел Бартрам. Килкенни улыбнулся Салли.
— То-то ты разрумянилась.
— Мужчине не часто удается отведать до свадьбы жениного печенья, — сказал Барт. — А мне повезло!
— Хвали Риту, а не меня. Это она его пекла.
— Рита? А я и не знал, что ты умеешь готовить, — притворно удивился Килкенни.
— Но это же неправда, Лэнс! Я и раньше тебе готовила.
Дверь приоткрылась, в нее просунулась голова Кэйна Брокмэна.
— Килкенни, он подъезжает. Может, разрешишь мне?
— Нет. — Килкенни вытер рот салфеткой. — Если он ищет неприятностей, то ему нужен я. — Он встретился глазами с Ритой. — Не наливай мне пока кофе, дорогая, а то остынет.
В дальнем конце улицы показался Малыш Хейл на своей белой кобыле. Он подъехал к коновязи и спешился, потом привязал лошадь, повесил шляпу на переднюю луку и вышел на середину улицы.
Килкенни спустился по ступенькам крыльца. Перед домом цвели розы, их сладкий аромат ударил ему в ноздри. Почувствовал он и запах жирной свежевскопанной земли в огороде. Где-то стрекотала сорока.
Килкенни открыл калитку и вышел, бережно прикрыв ее за собой.
Оно и к лучшему — покончить со всем этим одним махом, а не превращать ожидание в постоянный кошмар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63